проветрит это помещение.
Если...
Она кое-как отбилась от его заигрываний, намекнув, что он может заглянуть попозже, если она не уснет, а сама продолжала внимательно осматривать территорию больничного двора. Каждая проходившая минута укрепляла в ней решимость найти возможность удрать из «Андервуд-6» и проникнуть в здание «Чилтон» до взрыва.
Она призналась сама себе, что такая мысль была ненормальной.
В половине четвертого утра она начинала проигрывать сражение с усталостью. Сара знала, что изредка клевала носом вместе с биноклем. Но она ни в коем случае не хотела отказаться от своего намерения и боролась с сонливостью. Роза, Мэт и Ели большую часть дня посвятили тому, что распутывали различные нити тайны СРВ ИЗ. Она же провела день, присутствуя на групповом собрании, а ночью отбивалась от помощника психотерапевта, который был гораздо более ненормальный, чем большинство пациентов. Беспомощность ее положения становилась для нее нетерпимой. Она должна была найти возможность...
Сара встряхнула головой, чтобы прочистить мозги, и вытерла лицо влажной салфеткой, единственной полезной вещью, с которой она не расставалась всю ночь. На дальней стороне здания «Чилтон» началось какое-то движение. Она выключила верхний свет дневного освещения, взяла бинокль и твердо положила локти на подоконник. Свет вокруг здания «Чилтон» тут же пропал. Но луна, хотя она уже и клонилась к закату, была почти полной, а многочисленные осветительные приборы рассеивали темноту. Сара ждала, пока ее глаза свыкнутся с темнотой, но она уже четко знала, что она видит.
Грузовик «Гурона» вернулся.
Черная Кошка Даниелс знал, что ему предстоит умереть. И пока тянулись его страшные часы в качестве пленника Ели Бленкеншипа, были моменты, когда он молился, чтобы это случилось. Через некоторое время после того, как ударом его лишили сознания, он лежал лицом вниз в кузове грузовика, на боках которого было написано: «Фармацевтика Гурона». Руки ему туго связали проволокой за спиной, а колени привязали к стенке грузовика. В голове его отчаянно стучала кровь, не проходили головокружение и тошнота.
Фургон был запаркован в каком-то темном помещении, возможно в гараже. С улицы доносился шум, иногда проезжала машина, но голосов слышно не было. Мэт лежал встрашно неудобном положении. Даже малейшие движения отзывались острой болью, особенно в связанных проволокой кистях рук.
Бленкеншип первый раз заглянул в фургон уже после того, как Мэт пришел в себя. Он несколько удивился, что увидел именно Мэта, но, честно говоря, не очень.
– Мне следовало бы знать об этом, – сказал Мэт.
– Да, да. Думаю, вам бы следовало это знать.
– Вы убили Колина Смита.
– Пришлось это сделать.
– И Прамода Синга.
– Надо было.
– И вы подстроили так, что вина ляжет на Эттингера.
– Вот это я сделал преднамеренно. Итак, я ответил на все ваши вопросы. Мне хотелось бы узнать, остаются ли еще, я бы сказал, распущенные концы, которые надо завязать? Есть ли еще кто, о ком мне надо побеспокоиться? Джереми Мэллон? Пэрис? Что они вам сказали?
Мэт попытался отвернуться от него, но Бленкеншип просто потряс его за локоть, и Мэт взвыл от боли.
– Я ничего не знаю, – прокричал он. – Я больше ничего не знаю.
Бленкеншип приподнял его голову за волосы.
– Надеюсь, что вы говорите правду, – зловеще произнес он. – Посмотрим.
Он резко отпустил голову. Мэт шмякнулся лицом о металлический пол грузовика. Когда он пришел в следующий раз, то принес с собой какое-то лекарство – какую-то жидкость для укола. Мэт чуть не потерял сознание просто от того, что повернули его руку для укола.
Потом, очень быстро, вся боль прошла. В течение какого-то периода времени – это могли быть минуты или дни – он слышал только отрывистые фразы и слова, сначала голос Бленкеншипа, потом свой собственный. Слова пролетали в сознании как перья в тихом воздухе. Наконец, его окутали мрак и молчание.
Когда он очнулся, то сидел на полу сырой, совершенно темной комнаты, ноги вытянуты, колени связаны, руки привязаны за спиной к трубе. В воздухе чувствовалась пыль, пахло бетоном и плесенью. Его лицо было избито и опухло. Один зуб выбит. Единственная отрадная мысль, пришедшая ему на ум, заключалась в том, что он еще жив. Но он знал, что долго это не продлится. Несколькими минутами позже, находясь теперь в полном сознании, он узнал точно, сколько времени ему оставалось жить.
Из громкоговорителя раздался голос мужчины. Динамик висел где-то в темноте.
– Внимание, пожалуйста, внимание, – произнес голос. – Здание будет разрушено через три часа с помощью взрыва. Всем покинуть внутреннюю часть строения, так же, как и огороженную территорию. Повторяю. Это здание будет разрушено...
– Помогите! – завопил Мэт. – На помощь!
Его голос отозвался где-то рядом негромким эхо. Было исключено, чтобы кто-то услышал его. Ни малейшей надежды. Молча он проклинал Ели Бленкеншипа и свою собственную неосторожность. Потом опустил голову на грудь и стал ждать.
Глава 42
В половине седьмого утра, когда прозвонили подъем, Сара приняла душ, переоделась и опять вышла в гостиную для пациентов, чтобы выпить кофе. Если все пойдет в соответствии с разработанным ею планом,
