– Это особенно любопытно, поскольку час пик для машин сейчас на встречном направлении, – подхватила Сара.
Она и Роза направлялись в аэропорт Логан, чтобы встретить Кена Малхолланда. Вирусолог из ЦББ, который исследовал кровь Лизы Грейсон, получил некоторые результаты? Но на него стали давить все больше и больше, чтобы он передавал любую информацию по бостонскому расследованию начальнику Розы Суарес, а ей больше ни в чем не помогал.
– Тут затрагиваются амбиции, – объяснила Роза. – Мой шеф, даже помирая, будет думать, что я испортила ему карьеру. Честно говоря, мне кажется, он предпочел бы, чтобы эта тайна осталась нераскрытой, лишь бы только не мой успех. Кена начальству прижать не так-то легко, но мне бы очень не хотелось, чтобы он попал в переделку. Он кормит жену и двух малышей. Вот почему я убедительно просила его позволить нам проделать здесь как можно больше необходимой работы. Частично он занимался вместе со мной расследованием по проекту БАРТ. Именно его управление подготовило некоторые отчеты о выращивании бактерий, которые потом были подменены. С тех пор он так же мало доверяет политической линии нашего учреждения, как и я. Поэтому он взял отгул, чтобы слетать в Бостон. Он договорился со своим приятелем относительно компьютерного терминала где-то в Атланте. С помощью модема они подключатся к банку данных и к электронике в его лаборатории. Кен фактически будет работать на компьютерах своего управления, но делать это, находясь от них на большом расстоянии.
– А у нас он просит только свободную комнату с совместимым терминалом системы Ай-Би-Эм?
– И модем.
– В таком случае все в порядке, – сказала Сара. – Гленн выделил нам кабинет в отделе обработки данных.
– Ни о чем не спрашивая?
– Не задавая лишних вопросов. Роза, как вы думаете, тут есть что-то серьезное?
– Я с самого начала считала, что наиболее вероятное объяснение появления случаев ВСК – какая-то инфекция... хотя, конечно, могут быть и другие причины. Сопутствующие. Уверена, что сегодняшний день может оказаться наиболее результативным в нашем расследовании.
Минувшая неделя тоже принесла большие результаты. Она началась с неожиданного решения инспектора по урегулированию исков Роджера Фелпса из Организации взаимной медицинской защиты штата Массачусетс полюбовно решить дело Сары. Потом состоялся полет Розы на Лонг-Айленд, чтобы взять пробу крови у Лизы Грейсон. И наконец, всего один день назад Сара направила Фелпсу письмо, – официально известив его, что она отклоняет предложение ОВМЗ об урегулировании на сумму двести тысяч долларов, в котором не будет сказано о невиновности доктора Сары Болдуин. Она указала также: или обвинение против нее будет полностью снято, или она продолжит судебное разбирательство за свой собственный счет.
Никакой мировой сделки.
Сара съехала с шоссе на выездной путь к аэропорту. Утренняя наволочь на небе стала рассеиваться. День обещал быть великолепным, прогноз предсказывал температуру в районе двадцати градусов. У Сары были дела в клинике, кое-что надо было сделать в библиотеке. Но в планах не было ни одной операции, и она намеревалась как можно больше провести времени с Розой и вирусологом.
– Машина здесь может стоять не больше пяти минут, – сообщила Сара, подъезжая к парадному входу компании «Дельта» на уровне вылетов. – Подожду вас здесь. Не думаю, что ему надо будет ждать получения багажа.
– Думаю, что нет. У него заказан обратный билет в Атланту на рейс без десяти четыре.
Роза быстро вошла в здание аэропорта. Вскоре она вышла из него под руку с веселым, краснощеким парнем выше среднего роста, который рядом с ней смотрелся просто великаном. Изо рта у него торчала резная трубка, и он больше походил на бургомистра из какой-нибудь баварской деревушки, чем на ученого. К тому времени, когда они проехали туннель и въехали в город, Сара уже поняла, почему Роза с таким восхищением, граничившим с благоговейным трепетом, рассказывала о подвижничестве Кена Малхолланда.
– В крови вашей дамы находится не так много обнаруженных нами вирусов – судя по несколько гнусавому выговору, Кен был выходцем со Среднего Запада. – Но вирус есть, живет и дергается. Пока что, пока мы не определим, что же это такое, мы называем его «Джордж». Хотя мы могли бы назвать этот вирус с таким же успехом и «Джорджия». Сначала мы получили косвенное свидетельство его присутствия – антивирусное антивещество, которое не соответствовало ни одному из известных нам. Теперь же у нас – снимки этого малыша под электронным микроскопом. Симпатяга. Настоящий дамский угодник. Может относиться к разряду аденовирусов. Сегодня мы займемся завершением химического анализа его ДНК. Но, насколько нам удалось выяснить до сих пор, этот вирус вполне соответствует ряду ДНК, которую мы получили из предыдущего образца крови Лизы Грейсон. Долго ли нам еще ехать до вашей больницы, доктор Болдуин?
– Десять минут. Даже меньше. Послушайте, когда ко мне обращается кто-то, кому я уже очень признательна, то я настаиваю, чтобы он называл меня просто Сара.
– Прекрасно, значит, Сара... и также вы, Роза... пожалуй, за эти десять минут я сумею коротко обрисовать, какие перед нами проблемы и что мы собираемся сегодня сделать. Хорошо, что мы будем работать именно здесь. Честно говоря, мне надоело постоянно оглядываться, отсоединять экран терминала, запрятывать модем под кипой бумаг. Начальник моего управления – и вашего тоже, Роза, – не окажется теперь в трех шагах за спиной, хотя и там он не догадывался, что из нашей лаборатории идет целый поток данных.
– Спасибо, что вы пошли на все эти неудобства, – поблагодарила его Сара.
– Просто меры предосторожности. Эта женщина – настоящий гений. Пора, чтобы об этом знали, кроме меня, и другие. Так вот. Нет никаких сомнений, что у мисс Грейсон имеется какого-то рода вялая вирусная инфекция.
– И этот вирус не рядовой? – спросила Роза.
Малхолланд кивнул.
– Вряд ли он известен. Мы собираемся завершить схематическое отражение структуры ДНК «Джорджа», как только загрузим и подсоединим ваши компьютеры. Но даже уже сейчас можно сказать, независимо от того что представляет собой этот «Джордж», он не занесен в справочники, которые я проверял. Может быть, он все же является естественным вирусом, о котором мы пока что ничего не знаем. Но скорее, он
