которое он оказывает на нее. Но этот призыв остался без внимания-. – На основании всего того, что тебе известно об этой женщине, разве ты не думаешь, что лишь помогла ей сделать то, что ей самой было не под силу? Обдумай все хорошенько. День, другой. Больше я ни о чем не прошу. Мы отыщем другой путь или, когда вернемся, будем вместе решать, что делать дальше. Будь что будет. Давай хотя бы подождем, что скажет Джой. Не исключено, что в конце концов он установит, что Винсент сидит в тюрьме.
Она прикрыла глаза и сильно прижалась к нему. В наступившей тишине в ее воображении возникла сцена, которую только что нарисовал Дэвид: пыльная деревушка, удобно раскинувшаяся у подножья скалистых гор. Она даже увидела их клинику – белое глиняное здание в конце грязной улицы – и ощутила теплоту и безмятежность их жизни... ощутила спокойствие, которое придет от того, что она посвятила себя такому призванию и такому человеку.
Кристина крепко сжала губы, кивнула и ответила.
– Хорошо. Еще один день. Но никаких обещаний.
– Никаких обещаний. – Он только на миг ощутил радость победы, но тут же понял, что давно знал заранее: до тех пор, пока им не удастся найти по-настоящему удовлетворительного выхода из создавшегося положения, он не даст ей сбежать.
В полной гармонии, не спеша и осторожно они принялись заниматься любовью. Целый час их глаза, губы и руки без устали исследовали тело друг друга. Наконец, когда каждое прикосновение начинало вызывать жгучее, нестерпимое желание, он проник в нее.
Марион Андерсон Купер был крутым, г не просто жестоким полицейским. В этом не приходилось сомневаться. Он был крутым, насколько могут быть крутыми ребята, выросшие на улицах Роксбери, с такими, похожими на женские, именами. Его крутизна была выкована укусами крыс, когда он лежал на старом матрасе рядом с двумя братьями, и закалена двумя годами в грязи и смерти Вьетнама. Она неоднократно проверялась в ситуациях, с которыми сталкивался один из первых чернокожих сержантов, назначенных в район маленькой Италии – Норт-Энд.
Рано утром 11 октября Купер совершал второй обход по безлюдным улицам, расположенным на его участке. Время от времени он останавливал машину и направлял свет фар на окно магазина или ресторана, где, по его предположению, могло произойти что-то из ряда вон выходящее. Всякий раз он устанавливал причину беспокойства, будь то появившийся новый продуктами переставленный на новое место стол, и двигался дальше.
Красного фиата, припаркованного незаметно у мусорного бака в одной из глухих улочек, тут раньше не было. Купер поставил свою машину поперек улицы, осветил номерной знак фиата и включил связь.
– Я Альфа девять – двадцать один, – сказал он. – Сделайте запрос по украденным машинам на красный фиат, штат Массачусетс, номерной знак три-пять-три, Майк, виски, Квебек. Есть свободные машины?
– Нет, Альфа девять-двадцать один. Повторите, пожалуйста, номерной знак.
Купер выполнил просьбу и принялся ждать. Эта машина явно краденая; он чувствовал это нутром. Как ни странно, но в первую ночь после того, как установилась более или менее приличная погода за всю неделю, не поступило ни одного сообщения об угнанных тачках. Если ее украли, то это дело рук ребятишек, а не профессионалов. Будь это профессионалы, малогабаритный фиат давным-давно был бы перекрашен, снабжен новым номерным знаком и мчался бы куда-нибудь в сторону Спрингфилда или Фолл-ривер.
Ответ почему-то затягивался. Купер принялся нетерпеливо барабанить по рулевому колесу. Он включил рацию и собрался выйти из машины, как вдруг она заговорила.
– Альфа девять-двадцать один, у меня есть информация по фиату выпуска 1979 года: массачусетский номерной знак три-пять-три Майк, виски, Квебек. – Женский голос, чувственный и мучительный, Купер узнал сразу, он принадлежал диспетчеру весом под сто семьдесят фунтов, матери пятерых детей.
– Это Альфа девять, Глэдис, – сказал он. – Что еще тебе удалось разузнать?
– Пока что эта машина чиста, как слеза ребенка. Альфа девять. Никто не обращался с заявлениями о пропаже, и страховые компании молчат. Зарегистрирована за Джозефом Розетти, проживающим на Дэмон- стрит, дом двадцать один, квартира С.
– Говорит Альфа девять. Связь окончена. – Купер медленно направился к фиату, инстинктивно расстегивая кобуру револьвера.
Дверь фиата на месте водителя была открыта. Купер посветил на сиденья, потом на пол. Ничего. Внезапно он весь сжался. Резкий удушающий запах крови – парфюмерия смерти, – ударил ему в ноздри. Втиснутое между сиденьями и накрытое грязным темным одеялом лежало тело. Он быстро вздохнул и отдернул одеяло. В этот момент вся его сила воли, все жестокие бои на рисовых плантациях, джунглях и городских улицах ничем не могли ему помочь.
Марион Андерсен Купер резко отвернулся и начал блевать на мостовую.
Руки и ноги Джоя были связаны. Он умер от многочисленных ран. На его груди аккуратно в ряд лежали отрезанные уши и фаланги трех пальцев. Утренние газеты опустят такие ужасающие подробности его смерти, сформулировав ее как 'возможная жертва банд гангстеров'.
В двадцати милях от города действительная причина такой ужасной смерти, грубо нарисованный план, запачканный кровью и добытый после часового истязания, лежал на сиденье 'седана', который вел Леонард Винсент.
Глава XXI
Двигаясь беззвучно, Кристина поставила чемодан входной двери и вернулась в спальню. Красными от часового плача глазами она долго смотрела сквозь предрассветную дымку на Дэвида. Он мирно спал, уткнувшись лицом в подушку. Бросив прощальный взгляд на письмо, оставленное на туалетном столике, она на цыпочках вышла из дома.
Утро выдалось холодным и тихим. Клубы ее дыхания, едва видимые, висели в воздухе. Далеко внизу, насколько мог видеть глаз, густая серебристая мантия укутала океан. Зачарованная окружающим сказочным миром, она как во сне вынула ключ зажигания из джипа, опустила его в конверт и медленно направилась к своей машине, ожидая, не дай Бог, в любую секунду услышать его окрик с плоской крыши. Она знала, что при виде его, у нее не хватит решимости... она сломается, как сухая веточка.
Не оглядываясь назад, она села за руль 'мустанга' и, не включая двигателя, поехала вниз по подъездной дороге. В конце поворота на Роки-пойнт, за четверть мили от дома, она остановилась и положила конверт с ключом между грудой камней. Убедившись, что Дэвид легко отыщет его, она поверила налево, к дороге,
