ноже Леонарда Винсента, приставленном к его горлу, и о Розетти. Как только Кристине ничто не будет угрожать и он переговорит с доктором Армстронг, первый визит к Терри.
Когда Дэвид приблизился к палате № 1, из нее вышла Армстронг и жестом пригласила войти внутрь. Кристина лежала с открытыми глазами. За морем белых одежд – стажеров, техников, сестер – ее запавшие глаза встретились с его глазами. На миг он увидел в них только боль, но подойдя ближе, заметил искорку... проблеск силы. Она сделала над собой усилие, и ее распухшие бледные губы растянулись в улыбке.
– Мы победили, – прошептала она. – И не нужно сверлить в моей голове дырки.
– Ты была в сознании, – удивленно спросил Дэвид, таращась на нее.
– Почти все время, – еле слышно добавила она. – Я... я рада, что ты здесь.
Ее глаза закрылись. Тонкий как тростник хирург-стажер приблизился к ней, промыл красновато- коричневатым антисептиком участок кожи над ее правой грудью и приготовился подключить систему для внутривенного вливания. Когда мужчина вводил иглу под ключицу, Дэвид поморщился и отвернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с Маргарет Армстронг, которая стояла в трех шагах от него и спокойно наблюдала.
– Дэвид, я так рада, что с тобой все обошлось, – сказала она. – Тут про твой вчерашний ночной визит столько всего наговорили, что я не на шутку перепугалась.
– В больнице творится неладное... во многих больницах, по правде говоря. Мне необходимо с вами поговорить, доктор Армстронг, – сказал Дэвид, оборачиваясь и глядя на стажера, который как ни в чем не бывало вживлял пластиковый внутривенный катетер в грудную клетку Кристины. – Что с Кристиной?
– Видишь ли, – ответила доктор Армстронг, беря его под руку и выводя из операционной, – я всесторонне осмотрю ее, как только народ рассосется. Мои первые впечатления подтверждают твои. У нее определенно пробита голова и за ухом скопилась кровь, но судя по всему, в неврологическом плане она стабильна. Нейрохирург и ортопед уже ждут ее, но я думаю, что с кистью следует подождать. Посмотрим, как она поведет себя. Нейрохирург Айвен Рудник. Ты знаешь его? – Дэвид кивнул. Рудник был лучшим у них в больнице, если не во всем городе. – Айвен очень скоро займется ею и сделает томографию. Если не будет активного кровотечения, нам остается только ждать и надеяться.
– А что с травмой грудной клетки? – спросил Дэвид.
– На мой взгляд, никаких проблем. ЭКГ не указывает на сердечную недостаточность. Более широкое обследование должно подтвердить этот диагноз.
– Доктор Армстронг, я вам так благодарен за все, что вы сделали.
– Ерунда, – сказала она. – Я не могу передать тебе, насколько я польщена и рада... что ты обратился ко мне. Между прочим, – продолжала она, – есть одна небольшая неувязка.
– О! – испуганно воскликнул Дэвид.
– Ничего страшного, Дэвид, но у нас нет свободных блоков интенсивной терапии. Ни одного. Сейчас последний задействован на одном послеоперационном больном, который в критическом состоянии, и его, боюсь, нельзя переносить. Я решила, что Кристину можно перевести в другое отделение. На Юге-4 как раз имеется отдельная палата. Я знаю, что девочки там присмотрят за ней как нигде лучше. Мы переправим ее туда как можно скорее.
– Просто здорово! – просиял Дэвид. – Если сестры не будут возражать, я побуду рядом и чем могу помогу. То есть, после нашего с вами разговора.
– Хорошо, – сдержанно сказала доктор Армстронг.
– Итак, идите и заканчивайте. Я подожду вас в докторской, пока вы не освободитесь. Кстати, в какую палату вы собираетесь ее поместить?
– Простите?
– Палата, – повторил Дэвид. – В какую палату вы ее положите?
– О... а... это совсем близко. Плата четыре-двенадцать. Юг-четыре, четыре-двенадцать, – кардиолог улыбнулась и исчезла в травматологической палате № 1.
Четыре-двенадцать! К горлу Дэвида опять подкатил комок. Палата Шарлотты Томас! Отсюда пролегла кровавая дорога, которая вела от одного безумия к другому. Он отбросил мысль о предрассудках и попытался сосредоточиться на иронии ситуации. Палата № 412 сыграет роль первой высоты в их битве за разгром 'Союза ради жизни'. Концентрация силы воли помогла ему хотя бы в том, что он не бросился обратно к доктору Армстронг и не потребовал иного помещения. Он медленно направился по коридору в комнату отдыха для врачей и растянулся на кушетке с ежемесячником 'Медикл экономикс'. Передовая статья была озаглавлена 'Десять налоговых прикрытий, о которых может не знать даже ваш бухгалтер'. Не осилив и первого прикрытия, Дэвид задремал.
Спустя час над его головой зазвонил телефон, выведя из пугающих отрывистых сновидений: остановка сердца у Шарлотты и последовавшие причудливые события, где все персонажи сменяли друг друга, все, за исключением Кристины, которая умирала вновь и вновь в каждом новом и ужасном эпизоде.
– Дежурная, у аппарата Шелтон, – ответил он хрипло, обливаясь холодным потом.
– Дэвид? Это Маргарет Армстронг. Я разбудила тебя?
– Нет, то есть, да. Я не то, чтобы...
– Твоя Кристина в порядке и лежит в палате. Мне нечего добавить к тому, о чем мы недавно говорили. Я считаю, что у нее будет все хорошо.
– Прекрасно!
– Да... пожалуй, – Армстронг помолчала, потом продолжала. – Ты, кажется, хотел о чем-то поговорить со мной?
– О да, конечно, конечно. То есть, если вы...
– Меня сейчас это вполне устраивает, – прервала она его. – Я у себя в кабинете... не в офисе башни, а на Севере-2.
