— Ещё как!..
Этак беседуя, они дошли до небольшого, но очень прозрачного озера. В озере спокойно плавали два гуся. Орочко и Петя выстрелили почти одновременно. Один гусь перевернулся. Но другой, подранок, выскочил на берег и понёсся по болоту, помогая себе крыльями.
— Не уйдёшь!.. — закричал Петя и, быстро сбросив рюкзак, бегом бросился за ним.
Орочко остался. Раненый гусь добежал до реки и бросился в воду. Река делала в, этом месте широкий полукруг, и течение било прямо в берег. Петя подбежал. но вовремя остановился. Опасное место! Берег невысокий, но крутой и обрывистый.
Гусь, подхваченный течением, плыл уже далеко, тревожно гогоча и оглядываясь. Вот неудача! Не плыть же за ним! Петя вздохнул, постоял немного и повернул обратно. И тут он увидел то, чего не заметил сразу в азарте погони. В двадцати метрах от берега стояло какое-то сооружение, похожее на каркас большого шалаша. Просто несколько лёгких жердей, вбитых конусом в землю и скреплённых наверху обручем из ивняка. Жерди почернели от времени, покрылись серым мхом. Давненько, видно, стоят они тут…
— Сюда, Александр Алексеевич! Сюда! — закричал Петя,
— Иду-у… — откликнулся агроном и скоро показался сам. Широко улыбаясь, он тащил за лапы тяжёлого гуменника — темно-серого крупного гуся.
— Смотрите, Александр Алексеевич! Что это? Выходит, тут и до нас были люди?!
Орочко внимательно осмотрел место. Да, сомнения не могло быть! Они находились на стоянке, давным-давно покинутой людьми. Вот чистое пятно обожжённой земли: здесь когда-то горел очаг. Сохранились ещё камни от камелька. Вокруг торчали полусгнившие пни — остатки порубок, валялись короткие бревна со следами топора.
— Старое стойбище якута или ороча, — уверенно сказал Александр Алексеевич.
— Остов из жердей — бывшая яранга. Значит, долина давно известна местным жителям. Гм… Это меняет дело. Выходит, мы здесь не первые. Однако люди ушли отсюда и больше как будто не возвращались. Что же заставило их уйти? Ведь здесь есть все для охоты, да и пастбище какое! Лучшей долины не найти во всем крае. Да! Интересно… Очень интересно!
Петя носком сапога разгребал пепел, камни, битые черепки.
— А хорошее стойбище было. С толком выбрано, — продолжал размышлять вслух агроном. — Гляди, ведь мы стоим как бы на кургане. Вон та возвышенность вся покрыта мхом-ягельником. Замечательное пастбище для оленей, к тому же близко и на виду. Справа лес, в нём много сухостоя на дрова, И река под боком.
— Она сильно размывает берег, — напомнил Петя. — Вода бьёт прямо сюда и отрывает большие куски дёрна…
— Ну, это не причина для того, чтобы бросить такое место. Кочующие роды хоть и часто меняют места кочевий, но возвращаются на старые пепелища куда более худшие, чем это.
— А вот ещё стойбище, — воскликнул Петя, отошедший чуть в сторону. — И ещё одно, нет — два…
Действительно, на опушке леса виднелось ещё несколько полуразрушенных жердевых конусов, окружённых высокими травами и фиолетовым цветом кипрея — растения, которое любит селиться на бросовых пустырях. Целый посёлок. И не маленький…
— О, тут надо поработать, — сказал озадаченный агроном.
А Петя обрадовался.
— Может, наткнёмся ещё на какую-нибудь находку! — воскликнул он. — Ведь они тоже могли знать о нашей россыпи?
— Вряд ли. Якуты довольно равнодушны к золоту. По крайней мере, были равнодушны до встречи с хищниками-искателями…
Наши разведчики обошли всю возвышенность, нашли несколько крупных оленьих костей, медвежью лопатку, заточенную с одного конца, видно служившую каким-то инструментом, постояли, подумали и вернулись к берегу. Агроном с интересом осмотрел свежий крутой откос и показал Пете границу вечной мерзлоты.
— Видишь, до каких пор пробиваются корни деревьев и трав? Ниже этой линии ты остатков корней не най-дешь. В зоне мерзлоты жизни нет. По концам корней, по их загибам нетрудно определить глубину сезонного оттаивания земли.
— А это что? — удивлённо спросил Петя и показал на странный тёмный предмет, выглядывающий из серого песка обрыва.
— Посмотрим… — Орочко быстро зашагал вдоль берега.
Из осыпи торчал угол какого-то ящика. Сколоченный из широких, но тонких полубревен-горбылей, почерневший от времени, ящик больше чем на треть висел сейчас над водой, готовый вот-вот сорваться в речку. Видно, немало пролежал он в мёрзлой земле, пока вода не подобралась к нему.
Орочко был крайне озадачен. Что за ящик? Кто его здесь зарыл? Что в нём содержится?
Однако самого беглого осмотра было достаточно, чтобы отказаться от мысли найти немедленный ответ на этот вопрос. Мерзлота крепко держала свою добычу и не собиралась отдавать её без сопротивления.
Орочко быстро снял свой рюкзак, вынул оттуда верёвку и набросил петлю на выступающий угол ящика Другой конец он привязал к дереву.
— Вот что, Петя… Ты оставайся здесь и следи за находкой. А я побегу в лагерь за людьми. Вдвоём нам не вытянуть. Упускать же ящик никак нельзя. Находка позволит нам многое узнать о жителях этой долины Только смотри, не упусти. Ведь он еле держится и легко может соскользнуть с галькой вниз. Как это мы заметили!.. Завтра его уже не было бы. Через два часа мы все будем здесь. Жди и наблюдай.
Петя не терял времени даром. Вооружившись сапёрной лопаткой, какую они всегда брали с собой в поход, он стал рыть землю над той частью берега, которая ещё не была обнажена своенравной рекой. Сначала копалось нетрудно. Лёгкий, песчаный грунт подавался быстро, песок непрерывно сыпался в воду. Ему удалось углубиться почти на метр, когда лопата вдруг больше не полезла. Дальше была мерзлота. Она, как панцирем, сковала песчаный грунт и прочно удерживала в своих холодных объятиях ящик. Петя вытер лоб и облегчённо вздохнул. Нет, находка не упадёт в реку. Напрасно Александр Алексеевич так беспокоился. Много ещё надо трудов, чтобы освободить ящик от обледеневшей земли…
Так рассуждая, он все же нет-нет да и трогал верёвку, проверяя, крепко ли она держит ящик. Осторожность никогда не помеха. Это Петя усвоил достаточно хорошо.
Завечерело. Юноша уселся на траву на краю обрыва и задумался. Конечно, это гроб. Несомненно, гроб. Но кто похоронен в этой безвестной таёжной дали? Один из тех людей, что жили в ярангах? Возможно. Но он читал и слышал от Ускова, что кочевники севера в старину не хоронили своих людей лёжа, да ещё в деревянных гробах. Ведь гроб сделать не так-то легко. Может быть, здесь похоронен русский казак, один из тех отважных людей, которые почти столетие назад ходили по северному безлюдью с Черским и Хабаровым? Безвестный первооткрыватель, северный Робинзон? И ничего особенного в том нет, если прошло с тех пор два столетия. Мерзлота может хранить нетленными такие находки буквально тысячелетия. Отрывают же целые мамонтовые туши в мерзлоте? Его воображение рисовало картины одна другой фантастичнее. Здесь непременно лежит казак в кольчуге ермаковских времён, с тяжёлым обоюдоострым мечом у бедра и в старинном железном шеломе… Или неудачник-золотоискатель, сложивший голову в глухой долине. А может быть, беглец, ушедший из ссылки в дальних поселениях, нашёл здесь свою могилу…
Стало темно и… жутко. На фоне потемневшего неба молчаливо стояли в строю великаны лиственницы, стальным блеском отсвечивала река, мрачно чернели на горизонте скалистые горы. Тишина объяла засыпающую долину. Только шуршала галька, да плескалась у обрыва жадная вода. Брр… Ощущение одиночества сжало его сердце. Петя вскочил на ноги и что-то сказал вслух. Звук собственного голоса всколыхнул тишину и пропал, поглощённый ею. Но на сердце будто полегчало. Петя быстро насобирал валежника и разжёг костёр. С огнём всё-таки уютнее. Темнота сразу расступилась, но зато стала теперь совсем густой. Скорее бы пришли… Сколько ещё их ждать? И тут он услышал далеко в лесу знакомый лай Кавы. Обрадованный юноша вскочил и призывно, во всю мочь, засвистел. О, это он умел. Два пальца в
