Мор очнулся. Марлен произнесла четко и веско:
– Запомни, волшебник, мы не встречались. У вас тут дела, и я не просто так здесь гуляю. Мне нет дела до вас…
– …А нам до тебя, – тихо закончил лидер Четырех всадников.
– Удачи, – сказала виконтесса.
Поднялась. Кивнула. Пошла дальше.
Шаги Марлен стихли. Морген, кряхтя, встал на ноги. Да, красавица ведьма неслабо приложила его в живот. Теперь он нестерпимо ныл. «Уж не отбила ли органы?» – озаботился колдун.
Он развеял чары сна с Глада, затем с Брани. Глад разбудил Смерть.
– Не мы одни явились за своим, – пояснил Мор. – И если я не ошибаюсь, нам нельзя мешкать.
– Не медли, Николас! – в который уже раз призвала солдата Грюне.
Лавочкин неспешно топал вверх по винтовой лестнице, предпочитая экономить силы.
Наконец рядовой и хранительница очутились в круглом зале, имеющем шесть дверных проемов.
– Мы под главной башней замка ведьм, – сказала Грюне. – Здесь много таких залов. В этом – путь к синей комнате. В другом – лестница наверх. В остальных – либо содержатся или когда-то содержались всяческие вещи, либо построены лазы в боковые башни. Если ты мысленно посмотришь на местное подземелье, то увидишь гигантские соты.
– Ага, циклопы тосковали по меду, – съязвил парень. – Оставь свои лекции, давай приступим к экскурсии.
– Чего?!
– Веди к Молоту, фрау.
Хранительница коротко кивнула и уверенно зашагала к выходу, который казался солдату ничуть не лучше прочих. Но Грюне знала, куда вести барона Лавочкина. Несколько минут ходьбы завершились в большой комнате.
На гранитном подиуме стояла каменная статуя: мужик, замахивающийся невидимым оружием.
– Если архитектура – музыка, ожившая в камне, то скульптура – это человек, отживший там же, – глубокомысленно изрек рядовой.
Грюне нахмурилась. И дело было вовсе не в глупом Колином каламбуре.
Молот пропал.
Возле постамента ведьма нашла деревянные обломки. Подобрав несколько, хранительница села на гранит.
Она была в смятении. Предчувствия ясно говорили: артефакт не у Дункельонкеля. Тогда где?
Солдат разглядывал статую. Ему подумалось, что слишком часто ему стали встречаться превращенные в камень люди.
Грюне приняла решение:
– Быстрее!
Она выбросила разбитую киянку и почти бегом стартовала из зала.
– Не гони лошадей, – сказал Коля.
Ему не нравилась спешка, которую начала демонстрировать хранительница, едва они очутились в замке ведьм. Он нехотя поплелся за Грюне.
– Шевелись! – прикрикнула она. – Нужно остановить Дункельонкеля!
– Что-то мне не улыбается встречаться с Дункельонкелем, – проворчал Лавочкин. – В прошлый раз я хоть волком был. А теперь?..
Но тут он вспомнил обещание Полкового Знамени проснуться во время встречи с главным врагом.
Может быть, пробил час?
– Груня! – окликнул ведьму Коля.
Ведьма остановилась, гневно раздувая щеки:
– Ну, чего?
– Ты согласишься провести со мной еще одну ночь?
– Идиот!
Хранительница даже притопнула в сердцах.
– Тогда я не побегу. – Солдат демонстративно повернулся к подиуму.
– Пойми же, болван, дорога каждая секунда!
Лавочкин сел.
– Хорошо, – сказала Грюне. – Вообще-то, я это планировала и без твоего шантажа…
Парень сорвался с места и побежал к растерявшейся ведьме. Миновал, не сбавив хода:
– Что стоишь? Ломимся!
– Весна близко, – вздохнула хранительница и понеслась вдогонку.
Коля позволил ей чуть вырваться вперед: все-таки она знала дорогу.
«Во, я дурак, – думал солдат, – камикадзе натуральный. Вообще-то, давно пора. Правильно Гроссешланге накачку сделал. Пора, блин, проявить смелость».
Трудно угадать причину того, что в Лавочкине вдруг проснулась уверенность в себе. Ему показалось, это Полковое Знамя повлияло.
Преодолев долгий подъем по винтовой лестнице, парень изрядно поумерил пыл.
– Перекур, – пропыхтел он.
– Такой юный, а устаешь быстро, – укорила Грюне.
– Лучше бы лифт построили.
Отдышался. Гонка продолжилась.
Рядовой и ведьма прибыли к выходу из башни почти вовремя. Дункельонкель склонился над Гретель и орал ей что-то гневное, но Коля не расслышал. До черного колдуна и хозяйки пряничного домика было еще шагов триста. Спасители бежали по огромному коридору изо всех сил, Грюне помогала себе ворожбой, увеличивая длину шагов.
Дункельонкель свел руки у своего живота, начал колдовать. Беспомощное тело Гретель поднялось в воздух. Старая ведьма молодела медленно, ведь маг тратил на нее мало энергии. Он стал скручивать Гретель, словно хотел буквально выжать из нее сведения о Молоте.
Фрау Грюне отметила, что боевого артефакта рядом с черным колдуном не видно. Значит, Молот не у него!
Коля подумал то же самое.
– Эй! – крикнул, не останавливаясь, солдат. – Брось бабку, подлюка!
– Как скажешь, – усмехнулся Дункельонкель и сделал этакое сметающее движение руками.
Гретель отлетела от колдуна и, набрав неслабую скорость, впечаталась в колонну. Упала к ее подножию. Затихла.
Глава Доцланда развернулся к бегущим врагам. Послал в них мощный магический заряд – стену ревущего огня.
Грюне виртуозно ушла от удара, прыгнув выше огненной стены, а Лавочкин ничего не успел сделать. Растерялся, запнулся и встретился с пламенем, будучи в комичном положении летящей лягушки.
Стоило огню коснуться растопыренных ладоней рядового, и шквал исчез. Коля сгруппировался, сделал кувырок. Вновь оказавшись на ногах, парень продолжил бег.
«Знамя работает!» – ликовал солдат.
Грюне приземлилась и жахнула в Дункельонкеля заклинанием огненных клинков. Сразу три яркие полосы устремились к колдуну. Тот как бы потянулся к клинкам, отклонил их, вовлек в круговое движение. Облетев черного повелителя, сгустки светящейся энергии с удвоенной прытью понеслись к Лавочкину.
Коля даже испугаться не успел – Полковое Знамя мигом поглотило и эту атаку.
Хмурый Дункельонкель походя отмахнулся от очередного залпа фрау Грюне. Его беспокоила не хранительница. Барон Николас.
Дело было даже не в том, что юный выскочка поглощал удар за ударом. Повелитель Черного королевства видел магическим зрением, как от Николаса к нему тянется алый магический вихрь, и нет силы, способной остановить вращающийся ураган энергии.
Нет, Дункельонкель не был трусом. Он был циничным, давно сделавшим выбор человеком. Притом
