Лоусон задумался.
— Наверное, вы правы. Уж тащиться по тёмным и вонючим лестницам небоскрёба да ещё нести папку с отвергнутым романом мне сегодня ни коим образом не хотелось.
— Вот видите, — обрадовалась Айрис и тут же нахмурилась. — О чём вы говорите. Ваш роман — отвергли? Кто? Почему?
— Ну вот, проболтался. Теперь вы начнёте меня жалеть…
— Боже, какой вы глупый! — воскликнула Айрис. Она остановилась, коснулась ладонью щеки Лоусона. — Конечно же буду жалеть. Буду всё выспрашивать. И вы мне обязательно поплачетесь в плечо и… Придержите меня, пожалуйста.
Она сняла туфли, облегчённо вздохнула:
— Уф! Совсем другое дело.
— Ступени холодные, вы простудитесь, — сказал Лоусон.
— Ерунда! — отмахнулась Айрис. — Середина октября — почти что середина лета. Вы ничего не слышите?
— Нет, — Лоусон прислушался.
— Ноги… Мои ноги сейчас орут здравицы по случаю свободы и полного раскрепощения. Дальше я иду босиком.
— Не выдумывайте. Здесь полно мусора и всякой гадости.
Айрис вдруг насторожилась, показала в тёмный проём коридора.
— Там свет. Посмотрите. Странный какой-то… Может, что горит?
— Был бы дым, — философски изрёк Лоусон. — Это соседи вроде нас с вами ходят со свечками друг другу в гости.
— Вы как хотите, а я посмотрю, что там, — заявила Айрис.
Бесшумно ступая, она поднялась на площадку, заглянула в коридор. В следующий миг Айрис истошно завопила и бросилась вниз по лестнице — прямо в объятия Лоусона.
— Бежим! Скорее! — повторяла она, вырываясь из его рук и в страхе оглядываясь. — Там чудовище! Осьминог! Огромный светящийся осьминог…
— Опомнись, Айрис! — Генри прижал её к себе, не зная, что делать. — Осьминог в коридоре небоскрёба?! Тебе померещилось.
И тут же, поверх её головы, увидел в тёмном проёме входа в коридор… изумрудно-зелёную светящуюся медузу. Она стояла в воздухе, как в воде, не стояла, а колебалась, вороша жгутом щупальцев, на глазах сворачивалась в нечто тёмное, гасла.
Лоусон не успел как следует испугаться, а наверху уже стоял… человек.
— Умоляю вас, леди и джентльмен, не убегайте! — обратился он к ним, и странный голос его — отчётливый, громкий — испуганным эхом метнулся вверх и вниз по лестнице. — Я ваш гость и совершенно не опасен. Извините, что напугал вас. Я устал и немножко расслабился — тело приобрело естественный вид.
— Что он городит? — шепнула Айрис. — Он тоже сумасшедший? А куда девался этот… ну, осьминог?
— Леди и джентльмен! — Незнакомец, очевидно, расслышал шёпот Айрис. — Я вполне нормален. Просто я не человек — тело-аналог выбрано для удобства общения и преодоления психологической несовместимости.
Человек выступил из тьмы коридора и церемонно поклонился. Лицо его было бледным, даже чуть зеленоватым и каким-то ненатуральным, словно перед ними стоял манекен. Одет незнакомец был в чёрный фрак с чересчур длинными фалдами и кружевную рубашку. Руки в белых перчатках сжимали такой же белый свиток.
— Говоря вашими понятиями, я — инопланетное существо. — Голос странного незнакомца лился ровно и спокойно, и тут Лоусон с ужасом понял, что голос идёт неведомо откуда — рта незнакомец не раскрывал. — Я Чрезвычайный и Полномочный Посол Галактического Содружества. Вы можете принять мои верительные грамоты?
Незнакомец поднял свиток, и он мгновенно развернулся. На белом поле вспыхнули алые письмена. Они не только светились, но и двигались, сменяя друг друга, точь в точь как на экране дисплея.
— Это похоже на правду, — шепнула Лоусону поражённая Айрис. — И в то же время — явный бред.
Мысли Лоусона разбегались, но одно он знал точно и поэтому, не раздумывая, сказал:
— Нет, грамоты мы принять не можем. Вы должны вручить их главе государства. Или даже передать в ООН, Генеральному секретарю.
Звёздный посол чисто по-человечески вздохнул и свиток как бы сам собой свернулся в его руках.
— Ваша планета уже дважды облетела вокруг светила, а я никак не могу вручить свои верительные грамоты. Я брожу по этому городу-лестнице и все посылают меня к чёрту. Это и есть глава вашего государства?
Айрис нервно хихикнула. Лоусон, оценив ситуацию, тоже улыбнулся:
— Это скорее абстракция… Форма отказа… Но вы не огорчайтесь. Когда-нибудь вы найдёте тех, кто вам нужен. Мы рады, что встретили вас.
— Тогда я пойду вниз, — заявил Звёздный посол. — Мне подсказали: там находится выход из города-лестницы.
Лоусон вспомнил о полицейских на площадке одного из нижних этажей, о том, что она простреливается засевшим в чужой квартире грабителем. Туда — и с верительными грамотами Галактического Содружества?..
— Мой вам совет, — сказал он Звёздному послу. — Побудьте здесь до утра. Там, внизу, — он замялся, подыскивая понятные в данной ситуации слова. — Там сейчас идут… важные… переговоры. Вы можете помешать.
— О, конечно! — воскликнул вежливый Посол. — Я чту обычаи всех разумных существ. В таком случае я ещё немного расслаблюсь и поплаваю под потолком в своей первичной форме. Пусть путь ваш будет приятным.
— Спасибо, — ответила Айрис. Она уже успела надеть туфли и стояла подтянутая и собранная. — Приятного вам плавания.
Они стали подниматься дальше. Буквально на следующей площадке Айрис, которая прикрывала губы рукой, не выдержала и громко рассмеялась.
— Ой, не могу! Бедный пришелец… Он никому не нужен — понимаете? Вместе со своими верительными грамотами — никому! И нам в том числе. Потому что единственное, чего нам хочется, — добраться домой, принять душ и упасть в постель. И никаких тебе пришельцев!
Генри промолчал. В самом деле. Не тащить же Звёздного посла к себе в квартиру. А спускаться на ночь глядя вниз, куда-то ехать с ним, доказывать, что вы оба не сумасшедшие — где взять на это силы? Тут своих неприятностей вагон и маленькая тележка. Айрис права: люди поголовно эгоисты, даже те, кто играет в альтруизм. Просто им так выгоднее, удобнее. Например, он. Спас девушку от насильников, проявил благородство, а значит, тем самым возвеличил себя и теперь может втайне любоваться собой: ах, какой я хороший, какой благородный…
— Мы уже прошли все сто десять или сто двадцать этажей! — заявила Айрис. — Всё, я больше не могу.
— Привал так привал, — согласился Лоусон. Он тоже изрядно устал. Ноги гудели от напряжения, сердце билось тяжело и громко, как большая рыба, которую вытащили на берег. — Можем, кстати, перекусить.
Айрис снова сняла туфли. Немного подумав, Лоусон достал папку с рукописью, положил на ступени.
— Садитесь. Да садитесь же, ничего ей не будет. Это для автора даже пикантно: таким образом определить судьбу своей книги.
Лоусон достал из сумки сыр и печенье, затем, выдержав паузу, извлёк оттуда уцелевшую бутылку вина.
