состоянии изменить его траекторию. И обратите внимание, Ватсон, некоторые кляксы имеют форму колец, а некоторые кольца — дополнительное пятнышко внутри.
Ватсон: Но что это означает, черт побери?
Холмс: Подобная клякса может образоваться только в одном единственном случае — если на пути следования луча окажется приличных размеров шар, имеющий кристаллическую структуру. Далее, принимая во внимание тот факт, что на производство знака уходит всего несколько секунд и то, что кляксы встречаются довольно-таки часто, получается, что атмосфера нашей земли этими кристаллическими шарами должна просто кишмя кишеть! Но где они? Почему в них до сих пор не врезался ни один самолет? Почему их не замечают радары? Почему они не преломляют электромагнитные волны и лучи солнечного света? Почему эти невидимые шарики взаимодействуют только с таинственными лучами?
Ватсон: Слишком много вопросов сразу, Холмс, для моего лишенного дедукции сознания…
Холмс: Да это не вопросы, Ватсон, а звенья логической цепи. Смысл этих вопросов не в том, чтобы найти на них ответ, а в том, что на них просто нет ответа. Никаких кристаллических шаров в небе нет и быть не может, а могут они быть только у нас под ногами, то есть под землей. Отсюда вывод…
Ватсон: Лучи поднимаются из недр нашей планеты! Но что это за шарики под землей, Холмс, что встречаются у них на пути?
Холмс: Давайте, мой друг, в первую очередь, определимся, что это за лучи?
Ватсон: Но вы же сами сказали, Холмс, что этот луч и есть код Дьявола.
Холмс: Да, Ватсон, но формулировка «Код Дьявола» приемлема только для фантастического триллера. Давайте лучше, для «наших» будущих Эйнштейнов, подберем что-то более подходящее — то, что уже хотя бы отчасти известно в научных или околонаучных кругах, например «теллурическое излучение».
Ватсон: Вы знаете, Холмс, после нашего последнего разговора я немного покопался в Интернете и кое-что уже знаю об этом явлении. В сущности, это совершенно безобидное излучение. Хартманн, Курри и другие исследователи доказали, что эта таинственная энергия имеет структуру сети, в узлах которой теллурические лучи и образуют геопатогенные зоны. В общем, если не считать этих узлов, теллурическое излучение не оказывает на окружающую действительность никакого влияния.
Холмс: Казалось бы, так и есть, но давайте опять обратимся к дедукции. Итак, вот первое звено нашей логической цепи: теллурическое излучение в отличие от радиоактивного является еще более проникающим. Оно обладает способностью без потерь проходить сквозь многокилометровые толщи земных пород. Доказательством тому — кристаллическая структура выхода лучей на поверхность. То есть в той форме, в какой они вылетают из кристалла ДНК нашей планеты, в той же самой форме они и долетают до поверхности. Ничто на многокилометровом пути полета не способно нарушить их прямолинейности. Однако если они все-таки оказывают определенное влияние на человеческую психику и организм в целом, значит, за что-то эти лучи все же умудряются зацепляться в наших клетках, несмотря на свою удивительную проницаемость.
Второе звено: наш «краеугольный камень» — гамма-излучение, что преломляется на кристаллах ДНК. Помните, мой друг, дозы радиации на 5-6 порядков меньше признанных вредными, не только полезны, но и жизненно необходимы для всего живого. Далее, третье звено — это общеизвестный эксперимент с крысами, когда в отдельные помещения посадили две группы одинакового вида крыс…
Ватсон: Да, да, Холмс, я помню эту историю. Одну группу крыс кормили «как на убой», а другую держали в абсолютном голоде. Во время эксперимента обе группы крыс были облучены смертельной дозой радиации. После облучения сытые крысы все умерли, а голодные стали еще здоровее, чем были до эксперимента!
Холмс: И какое из этого вытекает следствие?
Ватсон: Голодные крысы каким-то непостижимым образом «пожирают» радиацию, нейтрализуя ее негативное влияние.
Холмс: Почему же непостижимым? Теперь-то нам все известно — кристаллы ДНК «переваривают» гамма-лучи. Отсюда выводы: радиоактивное излучение используется организмом как дополнительная подпитка — это раз. В малых дозах эти лучи благотворны, а в больших — опасны — это два. Но опасны только в тех случаях, когда организм в дополнение к энергии гамма-лучей перегружается обыкновенной пищей — это три. То есть происходит нечто вроде энергетического обжорства — клетки просто сгорают от переизбытка внутренней энергии.
А ведь раньше, до обнаружения нашего «краеугольного камня», мы считали, что гамма-излучение, так же как и теллурическое, оказывает на организм только отрицательное воздействие, а слабое не имеет на него никакого влияния. Улавливаете связь? А теперь рассуждаем дальше. И то, и другое излучение является всепроникающим, а одно из них имеет свойство преломляться на кристаллах ДНК. Следующее звено — теллурическое излучение оказывает на организм человека негативное влияние только в узлах своей незримой сети, то есть там, где нити лучей скрещиваются, образуя избыточный потенциал. Отсюда следует, что при нахождении в этих узлах с организмом опять происходит нечто вроде энергетического обжорства. А теперь добавим к этому первое звено нашей логической цепочки, а именно то, что теллурическое излучение обладает способностью без потерь проходить сквозь многокилометровые толщи земных пород. И, тем не менее, за что-то эти всепроникающие лучи все же умудряются зацепляться в наших клетках. Какой из этого получается вывод, Ватсон?
Ватсон: Теллурическое излучение, точно также как и радиоактивное, преломляется на кристаллах ДНК и подпитывает живой организм!
Холмс: А второе неизбежное следствие: теллурическое излучение не только может воздействовать на живые клетки, но и реально воздействует! А теперь давайте оторвемся от Земли и посмотрим в небо на Солнце. Что вы можете о нем сказать, мой друг?
Ватсон: Только хорошее. Солнце — это символ жизни, это сама жизнь! Солнечный свет — это пища для всей растительной жизни…
Холмс: А теперь представьте, мой друг, гигантскую линзу, что фокусирует эти лучи в одну точку.
Ватсон: Свет превратится в огонь…
Холмс: А Жизнь превратится в Смерть!
Ватсон: Да, я даже помню, как в детстве с помощью линзы выжигал разные рисунки на деревянных дощечках. Теперь я понимаю, куда вы клоните, Холмс. Создатель рисует знаки на полях при помощи теллурического излучения, сфокусированного в одну точку. То, что в малых дозах дает колосьям жизнь, то же самое, только в сконцентрированном виде, их и уничтожает. Жизнь превращается в Смерть.
Холмс: Ну что ж, некоторые точки над «и» расставлены, теперь едем дальше — к нашим таинственным шарикам под землей. Несмотря на удивительную проницаемость теллурического излучения, все-таки какие-то неведомые кристаллы заставляют луч Дьявола отклоняться от своего пути.
Ватсон: Может быть, это алмазы?
Холмс: Алмазы крупных размеров — исключительная редкость — это, во-первых. Во- вторых, даже самые крупные алмазы в 50-100 карат реально слишком малы по сравнению с размерами клякс. В-третьих, тот факт, что теллурическое лучи, преодолевая под землей расстояние более трех тысяч километров, абсолютно не отклоняются от своего первоначального курса, свидетельствует в пользу того, что толщи кристаллических пород все же не имеют на них никакого влияния. И, в-четвертых, любые «мертвые» кристаллические образования под землей имеют аморфную структуру, а наши таинственные кристаллики на пути следования теллурического луча имеют стабильно круглую форму, что вообще практически исключено для любых случайных образований в толще земных пород. Опять, по методу исключения, остается только одна вещь…
Ватсон: Кристаллы ДНК! Там, под землей существует иная форма жизни! Неужели это возможно, Холмс?!
