Короче говоря, наверху царило полнейшее спокойствие. В компенсацию разволновался Илай. «Господин, Маня, – взмолился он про себя, – скажи „господин“, или Магистр заподозрит тебя! Ну же, господин!! Я же рассказывал тебе о местных нравах, вспомни, ради бога, вспомни! Маня, это же Таур, а ты его верный советник, немедленно прояви почтение».
– Господин, – будто прочитав мысли Илая, добавила Маня устами Арси.
– Пошли, – распорядился Таур.
Послышались удаляющиеся шаги, и голоса смолкли.
Мирна-девица подождала пару секунд и, убедившись, что их троицей никто не интересуется, прошлась по колодцу, с кошачьей грацией оттолкнувшись от стены.
– Какими судьбами, госпожа Отшельница? Что-то забыли?
«Девчонка – не страшно, – мгновенно оценила обстановку Айка, и с милейшей улыбкой сделала шаг к девушке, – молодая и глупая. Ну, точно, это дочь Локи, ее мамаша из кошачьего народа, вот Арси ее к ближайшим родственникам и отправил. Сейчас разберемся, кто где. Слава богу, мальчишки с ней нет, он-то поумнее, с ним глаз да глаз… Черт, и что эта кошка белая на меня так таращится, будто сожрать собралась. Таур, что, свой зверинец не кормит, или они здесь специально посажены, чтоб всех незваных гостей лопать?»
– Нет, просто остались кой-какие дела, – доверительно сообщила Айка, делая еще шаг к той, кого она считала Мирной.
– Что-то Вы не по форме… – Девица в черном платье, качаясь на каблуках, смотрела на Айку наглыми кошачьими глазами. – Неофициальный визит?
«А эта маленькая нахалка ощутимо поумнела, – призадумалась Айка, – с ней надо поосторожнее».
– Отчасти. Хочу помочь одному человеку.
– Не мне, случайно? – вскользь поинтересовался Инсилай, не покидая Мирниной внешности.
– Н-нет, – Айка ловко разыграла смущение, – но тебе я, конечно, тоже постараюсь помочь. Я хочу… я должна спасти Илая. – Она снова покосилась на пантеру.
«Ту, что как я, подослал Арси. Придушить ее надо, пока она все секреты от моего имени не выведала, – Мирна-пантера приготовилась к прыжку, но ее лапы словно приросли к полу, стоило Инсилаю, краем глаза заметившего ее попытку, шевельнуть пальцами. – Молчи, дура, – рычала Мирна, не в силах ни сдвинуться с места, ни принять человеческий облик, – это же не я, неужели ты не видишь? Отшельница, называется, слепая курица! Да ведь оно меня заколдовало, это чертово нечто! И тебя тоже заколдует, когда все, что ему нужно выспросит».
Но Айка ее рыка не поняла и в испуге шарахнулась в сторону.
– Скажи ей что-нибудь! – взвизгнула Айка. – Ты же должна уметь с ними общаться!
– Что ты хочешь, чтоб я сказала? – подняла брови наколдованная Инсилаем сущность.
– Пусть она нас не трогает!! Ты что, не видишь? Она же нас сожрет!
– Она нас не трогает, – равнодушно пожала плечами самозванка.
– Что-то не похоже. – Айка откровенно боялась.
– Ты говорила о помощи, – насмешливо напомнила наколдованная Мирна, – или я что-то не поняла?
– Все верно, – косясь на пантеру, подтвердила Айка, – я вернулась именно за этим.
– Это большой риск, ты смелая девушка. Вернуться сюда по доброй воле… на такое не каждый решится. Нужны очень веские причины.
«Какого дьявола ее сюда принесло? – Илай не верил ни одному ее слову. – Помочь она пришла, как же. Если в чем она мне и хочет помочь, так только побыстрее на тот свет отправиться, но это ты, голубушка, опоздала. Раньше меня добивать надо было, пока я, как овощ маринованный, в крепости валялся. Теперь поздно, последний паровоз укатил».
– Я люблю его, – сыграла ва-банк Айка, пользуясь отсутствием зловредного Инсилая и прозорливого Рон – ни. – я не могла не вернуться. – «Девчонка, хоть и поумнела, но на любовную историю она просто обязана клюнуть. Если, конечно, сама не имеет видов на посланца, но это вряд ли, я б заметила, да и не по зубам ей такое приключение».
«Ну, я же говорила! Дуралей Ронни, – бесилась Мирна, не в силах вырваться из сущности пантеры, – мстит, ненавидит… понимал бы чего в женской натуре! Да любит она Илая, сама вот сказала, дуреха болтливая! Спасать примчалась, не побоялась ничего. Подумаешь, что-то когда-то сказать забыла. Одна беда, спасать-то уже некого. Толку спасать покойника. Но она этого пока не ведает, для нее Илай еще жив. Она еще не онемела от горя, душу изливает! А кому, кстати, изливает? Что ж это за тварь мной прикинулась, да еще и колдует вовсю на неподвижность?»
– Любовь, – «прикинувшийся» Мирной Инсилай патетически возвел очи к небу, – чувство, достойное зависти и уважения. Жаль, не каждому дано его испытать. – Хитрые желто-зеленые глаза взглянули на Отшельницу так внимательно, что ей стало не по себе. – Странное это чувство… правда? Огонь и лед в одном сердце… каждый шаг будто по лезвию ножа… Бесконечный клинок, зависший над бездной вечной ночи, а ты балансируешь на нем в серебре лунного света, то умирая, то возрождаясь. Полет над пропастью, разрывающий виски и останавливающий дыхание, но дарящий крылья и торжество всепоглощающего, вселенского счастья.
– У тебя очень странные представления о любви, – Айка снисходительно взглянула на собеседницу, – наверно, ты просто еще не знаешь ее, настоящую. То, что ты описала, какие-то африканские страсти, а не любовь мужчины и женщины. Поверь мне, это великое счастье – любить и быть любимой.
– И это счастье ты испытала с Инсилаем? – с оттенком недоверия и зависти одновременно спросила Мирна-девица.
– Откуда б иначе мне знать об этом? – ответила Айка вопросом на вопрос.
