– Милые дамы, – он изобразил на усталом лице подобие улыбки, – рад сообщить вам, что мы почти у цели. Через пару минут мы с вами будем в кругу друзей. Я верну вам естественную сущность, а вы хоть на пару часов избавите меня от своего сорочьего базара, от которого у меня уже не голова, а ночлежка для нанюхавшихся дихлофоса тараканов.
– Хам, – хором сообщили Мирна с Варварой. Тут же забыв про собственные распри, они дружно заняли круговую оборону против Инсилая.
– Разговоры ему, видите ли, наши не по душе, – зашипела Мирна, – какие мы нежные стали! Уже забыл, как у ворот в грязи корчился, герой?
– Смотри, как разболтался, – немедленно поддакнул Арси. – Да если б не Локи, валяться б тебе сейчас овощем маринованным в Тауровском трупохранилище-погребе в баночке-гробике! А туда же, кабачок болтливый!
– Почему кабачок? – растерялся Илай и тут же пошел в атаку. – Вы, что, бабы, с ума посходили?
– А за баб можно и в морду, – пообещала невидимая Мирна.
– Нужно, – подтвердил советник и крепко съездил посланнику локтем под дых.
– Морда у меня, кажется, выше, – не рискнув вступить в драку с дамами, сквозь кашель сообщил Инсилай, проклиная тот день и час, когда связался с драчливыми ведьмами.
– И до рожи твоей блудливой доберемся, – пообещала Мирна, набрасываясь сзади.
– Дью! – сдался Инсилай. – Они взбесились! На помощь, или они меня сейчас укокошат!
– Может, Арси настоящий, – засомневался Ронни, не спеша на помощь.
– А в кармане у тебя кто? – буркнул скалет. – Сам же говорил, сто процентов!
– А черт его знает…
– Знает – не знает, – Дью начал пробираться к выходу. – Инсилай-то, похоже, точно настоящий.
– Инсилай? – Катарина, не принимавшая до сей поры участия в беседе, сорвалась с места и, оттеснив со своего пути скалета, выскочила на поляну. Следом, кряхтя, протиснулся в узкий лаз Дью. Чибра забилась в самый темный угол и из дупла даже не выглянула. Ронни притормозил на полпути и предпочел роль наблюдателя, справедливо полагая, что его помощи никто не просил.
Не обращая внимания на присутствие Арси, по словам Чибры, пользующегося весьма дурной репутацией, и довольно странное поведение Илая, отчаянно отмахивающегося от пустоты, Кэт, преисполненная восторга, бросилась на шею Волшебнику. Не ожидавший появления Катарины, а тем более, столь бурного проявления чувств с ее стороны, Илай не устоял на ногах и рухнул на землю, увлекая за собой невидимую Мирну, уже сидевшую у него на плечах, и вполне реальную Катарину, успевшую вцепиться то ли в его шею, то ли в ногу Мирны. Мирна не растерялась и, воспользовавшись заварушкой, стукнула Кэт по лбу, а Инсилая по шее.
– И ты здесь? – неожиданно для всех подал вдруг голос советник, о котором все почему-то временно подзабыли. – Ни одна гадость без тебя не обойдется. – Арси вдруг как-то по-женски вцепился в пышную рыжую шевелюру Катарины. – Я из тебя душу вытряхну, прабабушка Тифона! Где Алиса, Ехидна одноглазая? Я урою тебя, хромая каракатица!
– Ты спятил, старый таракан? – Катарина одной рукой цепко держала Инсилая, другой по мере сил отбивалась от советника. – Какого черта ты ко мне привязался? Да я впервые в жизни твою кривую рожу вижу! Это я каракатица? На себя посмотри, скунс вонючий! – Она извернулась и хорошенько стукнула советника ногой в живот.
Арси крякнул. Невидимая миру Мирна на всякий случай от души дала по затылку любимому ученику Локи. Илай наплевал на осторожность и вернул всем заколдованным участникам их истинную сущность. Как он и предполагал, наложение волшебства на волшебство сломало колдовство Локи, и Варвара предстала в своем естественном виде. В том, что вышла из дома Локи, а именно, в узеньких черно-белых клетчатых брючках и мало что прикрывающем черном топике.
– Варвара, – охнул Ронни, – господи, мы тебя уже потеряли…
– Я с тобой еще побеседую о потерях, – пообещала Волшебница, не отрываясь от физической беседы с сестрой и Мирной.
Дью, подоспевший на помощь Посланнику, замер в замешательстве, не в силах разобраться, кого от кого спасать. Илай, закрыв лицо руками, завалился в траву и не подавал признаков жизни. Над его головой, словно фурии, дрались три очаровательных девушки, при этом две из них обладали определенным фамильным сходством.
– Ты? – взвыла Катарина, увидев перед собой Машу, но тут же переключила свой гнев на Инсилая. – Чертов бабник! – Посланнику немедленно перепала пара весьма увесистых тумаков. – Вот, значит, где ты ошиваешься? Я тут с ума схожу, валерьянку, как кошка, лакаю, кошмары по ночам одолели!! Пропал, исчез, конец света! Вот дура, сама от горя чуть не умерла, дом сгорел, Тинка от рук отбилась! Искать, спасать – а ты за Машкиной юбкой бегал! Думала, тебя, и правда, убили.
– Скотина блудливая, – немедленно перешла на сторону Катарины Мирна, – не крутил бы шашни с Айкой, может, и не было бы всего этого кошмара! Да если б Алиса, эта дуреха малолетняя, в тебя тогда не втрескалась до полного одурения, ты б еще в клетке на площади подох, обольститель лягушат!
– Ах, еще и Айка? – возопила Катарина. – У тебя, что здесь, гарем на болоте?
– Гарем чуть дальше, – пытаясь сохранять остатки серьезности, сообщил Дью, едва сдерживая смех, – девочки, давайте успокоимся!
– Сейчас я тебя успокою, – пообещала Кэт голосом, не сулившим ничего хорошего, – отвали, пока цел!
– Спокойно, я вообще не из вашей блудливой компании, – мигом открестился скалет, – мне глубоко фиолетово, кто из вас кому рога наставил, но сейчас, ей-богу, не самое время все это выяснять.
– Прихвостень тауровский, – спохватилась Мирна, вспомнив свои злоключения в императорском гареме, – ты мне еще за скворечник свой мерзкий ответишь, козел безрогий! – она со знанием дела лягнула
