Прежде чем излагать биографию Капабланки, неразрывно связанную с шахматной историей XX века, необходимо разъяснить молодому советскому читателю, привыкшему к делению сильнейших шахматистов современности на гроссмейстеров и мастеров, понятие «маэстро». Оно часто встречается в приводимых далее цитатах, поскольку было в ходу вплоть до второй четверти нашего века и применялось для характеристики даже таких гениальных шахматистов, как Морфи и Андерсен, Стейниц и Чигорин, Ласкер, Капабланка и Алехин.
Термин «маэстро» — итальянского происхождения и издавна обозначал виртуозов музыки, пения, художников, скульпторов, поэтов и других деятелей искусства, в том числе и шахматного. Понятие «маэстро» не совсем адекватно принятому ныне понятию «мастер». Мастером мы называем превосходного умельца, работника или спортсмена высшего класса. В понятии же «маэстро» заключен не только признак отличного качества работы или исполнения, но и наличие в них элемента художественности, искусства, оригинального творчества. К замечательным шахматистам понятие «маэстро» прилагалось много веков.
Звание же «гроссмейстер» в обиход вошло лишь в двадцатых годах нашего века, да и то не официально, а просто в кругу шахматистов установился обычай называть так самых сильных мастеров. Как мы с уважением говорим про художника, писателя, актера, певца, что это, мол, большой мастер, так стали говорить и про нескольких ведущих шахматистов двадцатых годов. «Большим мастером», гроссмейстером стали в знак уважения называть Ласкера, Капабланку, Алехина, Рубинштейна, Боголюбова, Нимцовича, Рети и некоторых других, причем имели в виду не только блестящие спортивные достижения, но и высокое качество игры. «Большой мастер», «гроссмейстер» означало в первую очередь шахматиста-художника, а не только шахматиста-спортсмена.
Официально же звание «международный гроссмейстер» стало присваиваться Международной шахматной федерацией лишь с 1949 г., и притом чисто формально, только по спортивному критерию. Его получают шахматисты, добившиеся хотя бы единственный раз крупного успеха в международном турнире. Так же присваивается и звание «международный мастер». Понятие же «маэстро» ныне вышло из употребления.
КАК ОНИ ПОЗНАКОМИЛИСЬ
Теперь вернемся к Хосе-Раулю Капабланке-и-Граупера (так полностью писались имя и фамилия гениального кубинца).
Он родился 19 ноября 1888 г. в зажиточной семье. Однажды четырехлетний Хосе-Рауль забежал к своему отцу — довольно слабому шахматисту — и застал его играющим с важным испанским полковником. Маленького Капабланку заинтересовали диковинные игрушки, двигающиеся по доске согласно каким-то еще незнакомым ему правилам. К тому же малыш немало, конечно, наслышался разговоров в семье о блестящей игре Чигорина и, возможно, во время прогулок с отцом даже встречался с русским маэстро.
Сам Капабланка вспоминал об этом так: «Способность человека к чему бы то ни было часто обнаруживается в раннем детстве и еще чаще проявляется вследствие какого-нибудь особенного случая, который вырывает интерес ребенка из обычных границ. Со мной это произошло во время одной из исторических встреч Стейница с Чигориным, оживленно обсуждавшейся в то время в Гаване. Мне было тогда четыре года».
И на следующий день Хосе-Рауль пришел молча наблюдать за игрой отца. А на третий день сердце маленького неофита заговорило! Когда он увидел, что отец пошел конем с одного белого поля на другое, а его партнер, видимо столь же слабый шахматист, не заметил этого, мальчик рассмеялся и стал обвинять отца в плутовстве. Отец рассердился, но сын тут же на доске показал допущенную ошибку. Отец удивился, что такой маленький мальчик смог самоучкой овладеть правилами игры, и предложил сыну расставить фигуры в исходную позицию. Юный Капабланка не только безошибочно выдержал стандартное испытание начинающего шахматиста, не перепутав места королей и ферзей, но и сейчас же выиграл у отца партию.
Спустя несколько дней ликующий отец повел вундеркинда в шахматный клуб. Один из местных сильных шахматистов пожелал сыграть с ребенком, предложив тому ферзя вперед. Малыш не чинился и принял фору столь же охотно, как позже принимал от сильнейших шахматистов мира жертвы фигур и пешек.
Привожу эту первую записанную партию четырехлетнего Капабланки, в которой он, как убедится читатель, «безупречно реализовал свой материальный перевес». Спустя годы эта фраза стала журналистским штампом, неизменно приклеивающимся к победам — сначала молодого кубинского маэстро, а позже — знаменитого чемпиона мира.
Иглесиас — Капабланка
(белые играют без ферзя)
Однако в дальнейшем отец Капабланки педагогически правильно и бережно относился к необыкновенному дарованию сына. В течение нескольких следующих лет юный Капабланка больше не посещал шахматного клуба, а играл только дома, и то не часто. Сохранилась одна интересная концовка, в которой шестилетний Капабланка блестяще заматовал некоего кубинского шахматиста. Она была напечатана в московском журнале «Шахматный вестник» за 1913 г. и, возможно, была предоставлена редакции самим Капабланкой, который в этом году посетил Москву.
Капабланка играл черными. Его ход. Последовало:
Лишь с восьми лет, когда Хосе-Рауль окончил подготовительную школу и поступил в реальное училище в Гаване, ему было разрешено по воскресеньям посещать шахматный клуб, и уже вскоре один из сильнейших и старейших шахматистов Кубы — Гольмайо, встречавшийся за доской со Стейницем и Чигориным, не мог давать ребенку ладью вперед.
Когда Капабланке исполнилось одиннадцать лет, он уже считался одним из лучших шахматистов Гаваны и к тому же творчески рос с быстротой пушкинского князя Гвидона. После смерти Гольмайо и другого старейшего кубинского шахматиста — Васкеца чемпионом острова был талантливый маэстро Корцо, и поклонники юного Капабланки решили, что было бы интересно, если бы они померились силами.
Для испытания двенадцатилетнего школьника была организована серия его встреч (по две партии) с ведущими шахматистами Гаваны. Капабланка быстро доказал свое превосходство над всеми взрослыми
