заведующим над своей «подпольной работой».
Потом Викниксор весь день ходил задумчивый, а вечером неожиданно сообщил классу:
— Я протестовать и не думаю даже. Наоборот, охотно иду вам навстречу. Вы не имеете права создать ячейку РКСМ, но вы можете организовать свой кружок, свою ячейку местного характера, в которой, не будучи членами комсомола, вы, однако, наравне со всем Союзом будете вести учебу и даже больше того — вы как передовые поведете по пути коммунистического воспитания всю школу. Организуйтесь, придумайте кружку название и беритесь за дело. Помещение у вас будет. В ваше распоряжение я отдаю наш музей. Кстати, вы можете заодно взять на себя попечение и о самом музее — подбирать экспонаты, охранять их и так далее…
Шкидский музей родился уже давно и как-то незаметно, после бешеной журнальной лихорадки, которой перехворала вся Шкида. Журналы эти были первыми вкладами в музей. Потом туда стали попадать наиболее выдающиеся ученические работы, хранился там и показательный учетный материал. Вскоре материала скопилось немало.
В тот же вечер, по уходе Викниксора, ребята созвали экстренное собрание.
— Ребята! — ораторствовал Японец. — Задачи нашего коллектива, нашей ячейки, остаются прежние, что и в подполье, но теперь прибавляются новые: вовлечение других и развертывание работы в общешкольном масштабе. Надо придумать название кружку.
— Красная звезда!
— Знамя!
— Коммунар!
— Юный коммунар!
— Правильно! Во! Юный коммунар! И сократить в Юнком.
— Сократить в Юнком! Правильно!
Голоса разделились. Проголосовали. Большинство оказалось за Юнком. Тут же избрали редколлегию для своего органа, в которую вошли Японец, Янкель и Пантелеев.
А на следующее утро уже вышел первый номер стенгазеты «Юнком» с передовицей, извещавшей об открытии новой организации. В этой пространной декларации говорилось о многом, а в конце крупным шрифтом был объявлен призыв о вступлении в Юнком. Но начало оказалось тяжелым. Скоро юнкомцам, еще не завоевавшим авторитета в школе, уже пришлось проводить один из пунктов своей программы. В этой программе, среди прочего, они заявили, что будут бороться с воровством в школе.
Мелкие кражи в Шкиде совершались довольно часто. То полотенце исчезнет, то наволочка пропадет.
И вот исчезли сапоги. Когда утром шкидцы по обыкновению вскочили по звонку с постелей, второклассник Андронов сделал печальное открытие.
— Ребята, у меня сапоги тиснули, — скорбно проскулил он, болтая босыми ногами.
Спальня загудела.
— Врешь!
— Сам заначил!
За чаем Викниксор грозил и стыдил ребят, а потом вдруг обратился к старшим:
— Вот первое боевое крещение Юнкома. Юнкомцы — это сознательные, передовые ученики. Сейчас вы и должны доказать свою сознательность. Я не буду искать преступника. Вы сами найдете его и сами его осудите, а чтобы я знал о том, что долг свой вы выполнили, представьте мне украденные сапоги.
Юнкомцы встревожились, но, обсудив, согласились с предложением Викниксора. Хочешь не хочешь, а надо было бороться с воровством.
Сперва попробовали воздействовать на массы сознательностью, но Шкида дала Юнкому отпор — не потому, что поддерживала воров, а просто невзлюбила юнкомцев, считая их выскочками и подлизами. Тем более что нашлись подстрекатели в лице Цыгана, которого юнкомцы обошли при создании организации, и новичка — силача Долгорукого.
Оба они подружились и теперь вместе решили показать Юнкому свою силу. Цыган ехидно наблюдал за тщетными стараниями юнкомцев убедить ребят искать вора и посмеивался. Попытка организовать ребят, вовлечь их в организацию, юнкомцам не удалась, однако они решили добиться своего.
— Что же делать? — уныло бурчал Янкель.
— Как что? Будем сами искать, — загорячился Джапаридзе, только что вступивший в Юнком и теперь решивший проявить себя.
Дзе поддержал и Воробей, сразу же вдохновившийся идеей сыска.
— Факт, будем сами искать. Все печки обыщем, а найдем.
Делать ничего не оставалось, и ребята бросились на поиски.
Начали с верхнего этажа. Неистовавшая пара особенно старалась.
— Посмотри в отдушину, — деловито говорил Воробышек.
Дзе залезал рукой, долго шарил и вынимал вместо сапог груду сажи.
Тем временем отношение школы к юнкомцам все ухудшалось. Кто-то перелицевал слово «ячейка» в «ищейка», и несчастных «сознательных», лазивших по печкам, дразнили ищейками. Однако к вечеру сапоги нашлись. Нашли их внизу в камине. После ужина ребята собрались в помещении Юнкома и совещались.
— Плохо дело.
— Да, большинство против.
— Надо, братцы, найти способ завоевать и перетянуть массы на свою сторону.
Вдруг раздался стук в дверь. Японец, предусмотрительно заперший дверь на ключ, подошел и, взявшись за ручку, спросил:
— Кто там?
— Открой! — послышался голос Цыгана.
Япошка нерешительно оглянулся на ребят.
— Не открывай! — рассвирепел Янкель.
— Он нас, паскуда, травил сегодня. Скажи ему, что не желаем с ним разговаривать.
— Правильно! — поддержали и остальные, но Цыган стучался и злобно кричал. Потом он ушел, а минуту спустя вернулся с Долгоруким. Оба начали изо всех сил ломиться в дверь.
— Открывай, сволочи, а то изобьем всех! — кричал разъяренный Цыган, но Юнком твердо решил выстоять осаду. Вся ячейка дружно уперлась в дверь и стойко выдерживала натиск. Наконец, видя бесполезность борьбы, Цыган отступил, а затем и совсем ушел.
Джапаридзе первый облегченно вздохнул.
— Ну и дела! Надо что-нибудь предпринять.
— Есть, — оживился Пыльников.
— Что есть?
— Придумал!..
— Да что ты придумал?
— Создадим юнкомскую читальню для всех ребят.
— Идея!
— Книги наскребем ото всех понемногу.
Идея вдохновила ячейку, и все работали со старанием. Неделю спустя, вернувшись из отпуска, Янкель притащил около пуда старых журналов, которые он собирал еще с дошкидских времен. Пантелеев принес почти такую же по весу пачку книг самого разнообразного характера, начиная с детских сказок и кончая Плутархом и другими историческими трудами. Все это тщательно рассортировали и, прибавив несколько личных книг Финкельштейна, Пыльникова и Японца, разложили на большом столе. А за вечерним чаем Янкель встал и, обращаясь к ребятам, пригласил желающих провести время за полезным чтением. Комната Юнкома, как брюхо голодного, проглатывала одного за другим воспитанников. Скоро все места были заняты. Юнкомская читальня понравилась многим. Тут стояла мягкая мебель и чувствовался не только уют, но и комфорт, который так стремились создать устроители. Тут и там слышались разговоры:
— Неплохо.
— Что неплохо?
— Юнкомцы-то, я говорю, устроились.
