порядке восстановить общегражданский паспорт. У него моя ситуация вызвала недоумение, поскольку она действительно не имеет прецедентов, как и вся та история, которая со мной произошла, она, как минимум, мне кажется беспрецедентной по, с одной стороны, своему идиотизму, с другой стороны, по драматичности, поскольку она стоила много крови моей семье, моей жене, да и в общем и мне пришлось не сладко.
Я почти уверен в том, что я буду встречаться с депутатами Парламента Европы, которые прибывают 9-го, значит, 9-го числа сюда — в Москву. Я намерен продемонстрировать им фильм. Дело в том, что у меня сохранилось 6,5 часа съемки Грозного, в котором я был в ноябре. И большая часть этих съемок не использована. Я, кстати, передавал агентству «Рейтер» часть этих съемок, и был агентством «Рейтер» обманут — пусть это останется на их совести.
Значит, что касается этих съемок, то я постараюсь смонтировать небольшой фильм о судьбе гражданского населения; об истинных потерях, которые несут федеральные подразделения в этой безумной войне, которая должна обеспечить Владимиру Путину кресло президента; я хочу продемонстрировать десятки и сотни мирных жителей, которых я снимал, пускай ответят… да, я снимал их на окраинах Грозного, именно на тех окраинах, которые подверглись наибольшим разрушениям при штурме чеченской столицы.
Мне кажется, что парламентарии, европейские парламентарии вправе задать российской власти вопрос: что стало с каждым конкретным человеком, с каждым конкретным ребенком, с каждой конкретной женщиной, мужчиной и стариком, которые изображены и есть в этих фото- и видеодокументах.
Я хочу, чтобы был задан вопрос по каждому убитому военнослужащему, которые также есть на этих фотодокументах. Они находятся сейчас не у меня дома. Дело в том, что власти… Я не знаю, так сказать, паранойя это или нет, но в моей, мне кажется, ситуации это простительно—я стараюсь какие-то материалы держать не дома. Я надеюсь, что в ближайшие дни я смонтирую небольшой фильм, на основании которого, мне кажется, у западной общественности, у европейских парламентариев, с которыми я обязательно буду встречаться, появится возможность задавать вопросы российской власти о тех преступлениях, которые продолжают совершаться в Чечне.
ТКАЧЕНКО: Так, пожалуйста, кто следующий? Пожалуйста.
ВОПРОС: Немецкое телевидение АРД. Господин Бабицкий, если посмотреть все то, что произошло с вами, с вашим обменом, до этого момента, когда вы вылетели из Махачкалы, вы можете сказать, что все было вот той, вот российской спец… русской, например, ФСБ?
БАБИЦКИЙ: Я не знаю, какая спецслужба принимала в этом участие. Я долго гадал, так сказать… Ну, скажем, замминистра внутренних дел Голубев взял полностью ответственность на себя за имитацию этого обмена — это была имитация обмена, для нас это очевидно.
Я думаю, что, возможно, здесь была какая-то комбинация спецслужб, возможно — нет. Мне представляется, что существенную роль сыграл в этом деле министр внутренних дел Рушайло, но это все предположения. Меня это не очень волнует. Я знаю, что это — действия российских властей, и это действия, направленные против журналиста, который, на их взгляд, зарвался. У них нет представления о том, что журналист все-таки вправе получать информацию, вправе распространять информацию. Им кажется, что журналист — это досадная помеха.
И мне не кажется, что это направлено против меня. Просто, по всей вероятности, меня выбрали такой разменной пешкой, так, чтобы другим было неповадно вести себя подобным образом на чеченской войне, которую, как мы знаем, сейчас взяли под очень серьезную цензуру российские власти.
ТКАЧЕНКО: Господа, кто следующий? Пожалуйста.
ВОПРОС: Можно? «Московская правда». Скажите, ведь ваша жена подавала в милицию заявление о вашей пропаже. Каков был ответ? Почему не подали встречный иск? Правда, не понятно на кого, но, в общем, хотелось бы, чтобы все-таки был какой ответ?
ЗОЗУЛЯ: Ответа нет. Я здесь могу ответить официально.
ВОПРОС (ПРОДОЛЖЕНИЕ): Хорошо. Вы не сможете ответить.
БАБИЦКИЙ: Я могу ответить. Значит…
ВОПРОС (ПРОДОЛЖЕНИЕ): Мне бы хотелось, чтобы про этот дом все-таки тоже рассказали.
ЗОЗУЛЯ: Про какой дом?
БАБИЦКИЙ: А, про дом расскажет Петра Прохазкова, она расскажет о том, как все это происходило. А что касается, что касается… ответ пришел сегодня. Да, ответ пришел сегодня. Моя супруга находится здесь, просто там мой ребенок захотел есть, и вот где-то их там в соседних комнатах, так сказать, кормят. Вот.
Значит, пришел ответ, ну, стандартный ответ о том, что ваш супруг был задержан в Махачкале, против него возбуждено уголовное дело. Вот в данный момент следствие ведет Следственный комитет МВД. Вот, а что касается дома, ну, я хотел бы, Петра, если тебе вернуться обратно, да…
ЗОЗУЛЯ: Подходите сюда.
ВОПРОС (ПРОДОЛЖЕНИЕ): Андрей, почему встречный иск?
БАБИЦКИЙ: Встречный, да, встречный иск я намерен подать на… пока у меня есть совершенно точная уверенность, поскольку Голубев, да?..
ЗОЗУЛЯ: Да, Иван Голубев.
БАБИЦКИЙ: Иван Голубев публично признал, что он, что его ведомство берет на себя ответственность за имитацию обмена. Ну, он не сказал «имитацию обмена», за обмен, но, по крайней мере, за вот все это безобразное противозаконное мероприятие. Я намерен подать в суд иск именно на Голубева, потому что у меня были изъяты паспорта, я был незаконно похищен и удерживаем, по крайней мере, пока не закончено следствие, я могу говорить: неизвестными лицами.
Я считаю, что это преступление против личности, за которое эти люди должны, в частности Голубев, нести самую серьезную ответственность. Поэтому, я думаю, до иска дело дойдет очень скоро. Но вот как следователь Данилкин отложил, значит, все следственные мероприятия на период после праздников, так, наверное, и я буду разбираться с иском после праздников, поскольку сейчас это сделать в ближайшие дни довольно сложно.
ЗОЗУЛЯ: Послушаем сейчас, пожалуйста…
БАБИЦКИЙ: Петра.
ЗОЗУЛЯ: Может быть, вы хотите сюда, подходите ближе к микрофону, пожалуйста.
ПРОХАЗКОВА: Спасибо. Так, про дом. Этот дом я посетила в четверг на прошлой неделе и нашли мы его так, что, между прочим, здесь, по-моему, и фотография этого дома присутствует (…), Саша посмотрит. Нашли мы его так. Что когда Андрей появился в Махачкале, и получили от него такую очень простую схему, то, что он помнил, где находился, и с этой схемой я вернулась в Чечню и искала этот дом. Конечно, мы видели много домов и ни один не подходил, но потом, в четверг…
