давно уже ушедшая из системы МВД, была вызвана в суд в качестве свидетеля? До сих пор никто не поинтересовался происхождением второго поддельного паспорта, выданного Бабицкому похитившими его людьми. За пять дней процесса подобных вопросов, на которые никто не хочет дать ответ, накопилось столько, что можно составить небольшую книжку.
Теперь адвокаты Бабицкого собираются подавать апелляцию в Верховный суд Дагестана. Генри Резник опять сделал неутешительный прогноз, заявив, что там тоже не рассчитывает найти поддержку. Единственная инстанция, где справедливость все-таки может восторжествовать, — Верховный суд России. Уже после процесса адвокаты Бабицкого заявили, что на него остается вся надежда.
«Новая газета», 12 октября:
Власть — это и есть закон
Судебный процесс над Андреем Бабицким в лицах
Вячеслав Измайлов
Эти заметки — не стенографический отчет, а просто личное восприятие участников процесса и тех людей, которые были рядом…
Судья Игорь Гончаров
НАША СПРАВКА. Ему 45 лет. Родился и вырос в Махачкале. Его отец Алексей Гончаров был в 70-80-е годы первым заместителем министра внутренних дел Дагестана.
Игорь Алексеевич работал заместителем председателя районного суда. Но на момент, когда получил к производству дело Бабицкого, Гончаров был простым судьей Советского района Махачкалы.
Говорят, это последнее дело, рассматриваемое Гончаровым в этой должности: ему предложено стать председателем суда города Каспийска (менее 15 км от Махачкалы).
Репутация у Игоря Алексеевича Гончарова хорошая. Он один из самых профессиональных судей, честный и порядочный человек. В ходе процесса мы убедились в этом. Несмотря на обвинительный приговор, вся наша команда искренне благодарна судьбе. Мы были покорены его доброжелательностью, ироничной, но доброй улыбкой, высокопрофессиональной работой.
Генри Резник сказал о судье Гончарове: «По своей квалификации, по воспитанию и по уму он мог украсить любой суд в Москве».
Судья Гончаров показал пример демократичного ведения дела. Он принял фактически все заявления защиты. Допустил к судебному процессу свидетелей защиты, которых на предварительном следствии не допрашивали. Но все же не произнес оправдательного приговора, хотя и снизил размер штрафа со ста пятидесяти минимальных окладов (как требовал обвинитель) до ста (примерно восемь с половиной тысяч рублей). Примерно десять секунд Андрей Бабицкий считался осужденным — до того, как прозвучала последняя часть вердикта: к осужденному применена амнистия на основании постановления Госдумы, принятого в связи с 55-летием Победы.
Но ни у кого из нас не повернулся язык осудить судью за этот обвинительный приговор. По словам Генри Резника, «мы не вправе требовать от районного судьи героизма».
Оправдательный приговор в отношении Андрея Бабицкого стал бы открытым обвинением высших российских государственных чиновников во главе с Президентом Путиным, на всю страну объявивших Бабицкого предателем.
Прокурор Рашидхан Магомедов
Он осуществлял государственное обвинение. На вид ему немногим более сорока. Несколько лет проработал прокурором одного из горных районов Дагестана. В данный момент — начальник отдела в республиканской прокуратуре.
Рашидхан Магомедов отчаянно поддерживал линию обвинения, принятую предварительным следствием (напомню, что его проводил следователь по особо важным делам Следственного комитета МВД России Данилкин).
В ходе почти всего процесса Рашидхан Магомедов был одет в прокурорский мундир, как бы символизирующий безошибочность власти, но на зачтение приговора пришел в гражданском.
И все-таки надо отдать должное человеческим качествам прокурора. Он поддержал заявление защиты о допросе дополнительных свидетелей.
Мне показалось, что головой он был на стороне зарвавшегося закона. Душой — на стороне Человечности. Отсюда и две формы одежды. Спасибо ему за честность.
Вокруг суда
К нам подходили многие люди и выражали сочувствие и поддержку. Простые граждане, чиновники администрации и местных органов внутренних дел, прокурорские работники. По известным причинам не могу назвать их имена. Тем более в истории Бабицкого и так слишком много пострадавших.
Женщина (ее фамилия Месриева) по просьбе племянника приютила Андрея на ночь в своем доме, не зная, что это журналист Бабицкий. Потом у нее дважды провели обыск, в результате пропала большая сумма денег. Жертвой произвола в отношении Андрея можно назвать и министра внутренних дел Дагестана Адильгерея Магомедтагирова, который искренне обрадовался появлению Андрея 25 февраля в Махачкале и наградил трех милиционеров, доставивших его в МВД Дагестана, денежными премиями за спасение человека, а не за поимку преступника.
После суда
После блистательной работы защиты у многих была уверенность, что Андрей будет оправдан. И, конечно, после оглашения обвинительного приговора были разочарование и печаль.
Но я сказал Андрею, что это не повод для грусти: «Когда в начале января высшие российские чиновники и генералы сообщили, что в Грозном не осталось мирных жителей, оправдывая тем самым массированные бомбардировки, ты разоблачил эту ложь, показав в своих репортажах женщин и детей, оставшихся под бомбами. И я знаю, это спасло десятки и сотни невинных человеческих жизней».
И еще я, офицер, прошедший Афганистан и Чечню, в течение почти пяти лет занимающийся вызволением из неволи в Чечне пленных и заложников, имею моральное право сказать, почему мы защищаем тебя, Андрей, от беспрецедентного произвола власти. Мы не хотим позволить этой власти убивать на преступных необъявленных войнах наших и не наших детей, женщин, стариков, а также потребительски-бездарного отношения к российскому солдату.
Поэтому, Андрей, мы, твои друзья, которых очень-очень много, — с тобой до конца. До нашей общей победы в судебных инстанциях.
А моральную победу мы уже одержали.
Журнал «Итоги», 10 октября:
В назидание свободе
Устроители суда над Андреем Бабицким ставили перед собой одну задачу — дискредитировать журналиста. Их планы с треском провалились
Александр Рыклин
«Такой доброжелательной атмосферы в зале суда мне наблюдать до сих пор не доводилось». Из уст адвоката Генри Резника подобное утверждение дорогого стоит. Наш суд традиционно не благоволит защите, а в случае с Бабицким ввиду крайней слабости обвинения тем более можно было ожидать и жесткого давления со стороны прокурора, и постоянных придирок судьи, и провокаций вне зала заседаний. Но за все пять дней процесса судья не отклонил ни одного ходатайства защиты (хотя имел для этого вполне законные основания) и ни разу не одернул распоясавшуюся прессу — телевизионщики устанавливали свои камеры где заблагорассудится, радиожурналисты бегали с микрофонами по всему залу, а фотографы беспрерывно слепили вспышками выступавших. Судья был подчеркнуто корректен, а в кулуарах судебные приставы брали у обвиняемого автографы. За отсутствием программок Бабицкому приходилось расписываться на первых попавшихся клочках бумаги. Посетивший заседание высокопоставленный сотрудник республиканской прокуратуры подарил ему свою визитную карточку. Благожелательная атмосфера царила и на улицах Махачкалы (суд проходил в столице Дагестана, поскольку именно там было возбуждено уголовное дело). Шествие обвиняемого в окружении адвокатов, сотрудников Радио «Свобода» и приехавших из Москвы
