ориентации?'
'Смеешься? Ты будто моих подруг не видел! А еще я прочитал, что Шелла и Васкас решили пожениться, а у Тюдора-младшего скоро родится дочь!'
'Ты это серьезно?'
'Нет, конечно. Я пошутил. Сын, сын. Непременно, сын. Астрологи наверняка опять все напутали. Бестолковые. Даже пол ребенка определить не могут'.
'Ты провинился, и тебя вынуждают читать всякую желтую фигню?'
'Почему провинился? Ты сам посиди тут месяц-другой, тоже от скуки умирать начнешь. Я уже по десятому разу книжки перечитываю. А если серьезно, да, я читал новости. Демократия — власть большинства, большинство — идиоты, следовательно...'
'Тише... Что ты такое говоришь? Тебе одного срока мало? Радуйся, что тебя за шарлатанство взяли, а не за конспирацию'.
'Гитлер пришел к власти демократическим путем. Века полтора тому назад'.
'Да замолчи уже! Ты хоть понимаешь, что нас и так очень мало осталось. Мы изо всех сил пытаемся что-то сохранить, а ты так подставляешься. Сначала с этими целительницами связался. Зачем ты назвал их никчемными дурами? Вот они на тебя и настучали. Если бы ты умел держать себя в руках, был бы сейчас на свободе'.
'Пойми. Я людям помогать хочу. Иногда. А эти бесполезные обладательницы птичьих мозгов мешали мне делать мою работу. Ты скажи мне, когда вы меня вытащить собираетесь? И, кстати, я люблю демократию! Ничего лучше не придумали. Просто указываю на некоторые ее недостатки'.
'Мы не можем тебя вытащить. С тех пор, как умер. сам знаешь кто... у нас совсем не осталось власти'.
'А если я предложу план?'
'А у тебя есть план?'
'Вообще-то да. Мы можем использовать их слабое место. И тогда мы наконец хоть что- нибудь сделаем. Я давно об этом думал'.
'Какое слабое место?'
'Как появится первая возможность, я тебе сообщу. А пока возьми эту записку, тут кое- какая важная информация'.
'Хорошо. Не сдавайся тут'.
'Я? Сдаваться?Нет, не слышал'.
'Я люблю тебя, — нежно прошептали его губы — Люблю больше всего на свете. Ты такая хорошая. Ты самая лучшая. Ты чиста как горный хрусталь, свежа как морской бриз. Я хочу пробовать тебя на вкус. Я хочу выпить тебя всю, без остатка'. Макс на секунду отвел глаза от стоящего перед ним графина с водой и снова шепнул: 'Любимая моя'.
'Макс, ты опять общаешься со своей водой? — раздался недовольный женский голос из спальни. — Не делай этого!'
'Милая, ты же знаешь...'
'Что если говорить воде, что ты ее любишь, она заряжается положительной энергией, — закончила за него Мэри, — Да-да, ты слишком много времени проводишь у экрана'.
'И она становится полезной! Мы проверяли в институте. Теперь только такую воду пьем. Называется структурирование воды. Опыты Жака Бенвениста впервые показали, что у воды есть память, — наставническим голосом пояснил Макс, наливая воду в стакан. — Ты будешь, любимая?'
'Память, говоришь? А помнит ли она, как недавно ее спускали в туалете? Смотри, ведь отомстит! И ты давай уж определись, кто у тебя любимая — я или она, — воскликнула Мэри, надувая губы. — Нет. Лучше принеси мне апельсинового сока'.
'Сейчас принесу'.
'У тебя сегодня ночные исследования? Не опоздаешь?'
'Опоздаю'.
'Отругают?'
'Отругают'.
'Ну и славно. Ты только потом не забудь сказать себе, как ты себя любишь. Ну, чтоб негативную энергию победить', — хихикнула Мэри.
'Очень смешно!' — Макс протянул сок жене. Мэри была светловолосой стройной девушкой с умными голубыми глазами. Сейчас она скромно улыбалась, завернувшись в одеяло, словно в кокон, и нежно разглядывала мужа. Макс сутуло стоял рядом с кроватью. Он был невысоким мужчиной с короткими темными волосами и щетинистым подбородком.
'Ай! Ты ударил меня током!' — вскрикнула Мэри, чуть не пролив сок на одеяло.
Макс застенчиво посмотрел вниз на шерстяной ковер и на свои домашние тапочки, а потом наклонился к ушку Мэри и тихо шепнул: 'Не бойся, это всего лишь магия'. В детстве Мэри часто болела и не могла ходить в школу. Родители обучали ее самостоятельно, на дому, и девушка оставалась наивной во многих вопросах, которые изучались на уроках. Макс с некоторой грустью отмечал для себя, что Мэри до сих пор буквально понимает число Авогадро, не знает о пользе раздельного сырого питания, не в курсе многих великих открытий и откровений.
'Купишь на обратном пути муки?'
'Хорошо, куплю'.
'Ура! Мы будем питаться булочками!' — засияла Мэри.
'Завтра будем питаться булочками. И послезавтра. А потом сами станем булочками', — усмехнулся Макс, надевая толстовку.
Через пятнадцать минут Макс стоял на улице и вдыхал свежий воздух. За его спиной был уютный деревянный коттедж. В окне на втором этаже горел свет, — Мэри не спала.
Не так представляли себе фантасты светлое будущее человечества конца XXI века. Ни ледникового периода, ни вызванных таянием льдов наводнений, обильно разбавленных там и сям очередным ураганом или тайфуном. По городским улицам не ходили случайные киборги, а армии клонов не было в проекте даже у Соединенных Штатов. На первый взгляд казалось, что ничего не изменилось за последние сто лет в этом мире. На первый взгляд многое кажется.
Макс любил читать старые книги. Его всегда интересовало, как люди прошлого представляли себе будущее, вернее, теперь уже настоящее. Больше всего его забавляло, что раньше считалось престижным жить в большом городе, в то время как куда удобней жить где-нибудь в лесу, где нет громких соседей, где воздух чист, а под окном растут ягоды и грибы. Иногда Макс подумывал, что неплохо было бы перебраться в пещеру. Он даже приметил себе одну неподалеку, но боялся, что Мэри не одобрит. Конечно, не одобрит. Куда ей до мудрых старцев востока, знавших толк в хорошей пещере?
Макс открыл дверь гаража и выдернул зарядное устройство электромобиля из розетки. Это была небольшая машина на двоих, без багажного отделения. Средство передвижения по современным меркам было сравнительно новым: выпущено с завода чуть более двадцати лет назад. В то же время оно было медлительным и нуждалось в регулярном ремонте. Путешествие до места работы занимало больше часа, несмотря на хорошее шоссе и почти полное отсутствие трафика. Самым неприятным было то, что машину требовалось подзаряжать в обоих концах пути. Особенно неудобно, когда опаздываешь. Но в условиях дефицита электромобилей Макс считал, что ему очень повезло.
