кто – разобрать невозможно. Я увидела Степана, он несся мимо поваленных ив, огибая пруд с беседкой... Беседка...
Колебалась я ровно секунду. Потом лихорадочно сунула в пулемет новую ленту. Пятьдесят патронов. Немного, но думаю, мне хватит. Закинув на плечо автомат, я схватила неподъемный пулемет и потащила его к люку.
У люка я замешкалась, не представляя, как спускаться по вертикальной лестнице, держа в руках «Утес», но вновь вспомнила о своем статусе и спустила пулемет вниз при помощи телекинеза. Быстро скатившись по лестнице, я подхватила оружие и побежала к беседке...
Москва. Пешка
Сравнить свой страх с более сильным. А что может быть страшнее страха смерти? Только страх жизни... Но сейчас я не боялся жить, я очень сильно хотел жить...
Реальность угрозы. Реальнее не представить. Белые проломили стену, они уже на территории особняка...
Представить, что самое страшное уже произошло. Что это значит? Представить себя трупом?..
Мои переживания, замешанные на чувстве вины, отошли на второй план, сейчас я жил моментом, оценивая сложившуюся ситуацию, которая казалась аховой... Мы проигрываем... Белые сейчас подтянут основные силы к пролому... и все...
Нет! Работай, Егор! Работай! «Полная загрузка», не забывай!
Леша, как заведенный, стрелял по Белым, появляющимся возле восточной стены, – они шли от ворот, направляясь к дыре в стене. По сражающимся у пролома с нашей стороны он не бил, вероятно, боялся попасть в своих... Я краем глаза заметил движение внизу и, повернувшись, увидел Таню, тащившую пулемет...
– Какого черта? – пробормотал я.
Разве Толя приказывал ей покидать башню? Нет. Сама решила. Черт бы побрал этих девчонок, они вечно нарушают приказы и идут геройствовать... Как Оксана в Австралии...
Никогда бы не подумал, что буду завидовать девчонкам...
– Леша, Таня вышла из башни, – сказал я своему напарнику, но тот, оглохший от стрельбы, видимо, не услышал.
Я похлопал его по плечу, и он обернулся – красный, потный... Я молча указал ему на Таню, которая уже бежала по мосткам к беседке. Лицо Алексея вдруг резко изменилось – он побледнел, раскрыв рот, затем бросил пулемет и громко сказал:
– Толя, Таня вышла из башни! Это ты ей приказал?
– Что?!
– Заткнись, Леха! – Я увидел, как Таня со злостью посмотрела на нашу башню.
– Таня, немедленно вернись в башню! – крикнул Король. – Это приказ!
– Я с башни ничего не вижу! – раздался в рации ее раздраженный голос. – Ты приказал заняться проломом, я им и занимаюсь!
– Что ты делаешь? Тебя же убьют! – кричал Леша.
Он взглянул на меня обезумевшими глазами и отрывисто спросил:
– Сможешь держать камуфляж и одновременно стрелять?
Я не успел закончить неуверенный кивок, а он уже схватил «хэклер» и ринулся к люку, будто за ним гналась стая чертей.
– Не позволяй Белым зайти! – крикнул он, исчезая в лазе.
Я подошел к горячему пулемету и выглянул в амбразуру. Возле стены змеилась какая-то темная масса, наползшая на пролом, закрывающая его своим клубящимся телом. Похоже, Соня поставила временную защиту, только как долго сможет ее удержать?
Я увидел, как из-за угла выбежали несколько Белых, стремительно двигаясь к пролому. Времени на рассуждения не осталось. Я схватил рукоять и открыл огонь по врагам. Сдохните, сволочи! Сдохните!
Москва. Королева
Я пропустила два удара. Один выжег мне левый бок, второй оторвал одну из лап. Мне еще повезло – я слишком быстро двигалась, слишком активно крутилась, Белые просто не успевали меня прикончить.
Я металась от Ферзя к Туре, стремительно нанося удары, уворачиваясь от их выпадов, не стояла на месте и не давала себе передышки. Потому что знала, что, если остановлюсь хоть на мгновение, мне конец.
Неповоротливая Тура почему-то не трансформировалась, оставаясь в человеческом теле, и, не прикрой она себя коконом, я бы уже разодрала ее на части. Впрочем, мне несколько раз удалось прорвать ее оборону и хорошенько исполосовать податливое человеческое тельце.
С Ферзем, разумеется, сложнее. Эта бронированная каракатица оказалась прыткой, скользкой и очень хорошо защищенной. Активно орудуя щупальцами, тварюга пыталась меня оплести, чтобы обездвижить, но я попросту не давалась, ловко избегая бронированных пут.
Я отдавала себе отчет в том, что долго так продолжаться не может, что рано или поздно я устану – и тогда мне конец. Но мне нужно просто выиграть время, потому что Толя наверняка направит к пролому помощь. Нужно немного подождать, потанцевать со смертью, отвлечь на себя внимание противника... И хорошо бы кто-нибудь из башен помог огнем. Ведь при схватке равных соперников исход поединка может решить любая мелочь. Даже такая мелочь, как пуля.
Когда из-за моей спины в Туру ударил поток смертоносной энергии, я только усмехнулась. Помощь пришла – и вовремя. Раны давали о себе знать, я уже чувствовала, что стремительно теряю силы, утрачиваю ловкость. Но пока я еще в состоянии бороться, так что все свое внимание я переключила на Ферзя. Уберу его, всем станет легче.
А Турой пусть займется... кто там подоспел?.. Ага, Степан. Стоит поодаль, не желая мне мешать в контактной схватке, жарит Белую Туру энергией... Так его, Степа, бей...
А с Ферзем мы сейчас разберемся сами...
Я запрыгнула на спину чудовищному спруту и попыталась разорвать броню на его голове, но ничего не вышло – пластины оказались слишком крепкими. Ферзь умудрился хлестануть меня своим щупальцем, словно плеткой, – рана запылала огнем, я коротко рявкнула и машинально отпрыгнула в сторону. Каракатица на месте не стояла, быстро обернулась и, подняв жуткую бесформенную голову, продемонстрировала мне здоровенный круглый рот с рядами пилообразных зубов.
Ох, не хотела бы я, чтобы этот рот до меня добрался...
Москва. Конь
– Да чтоб вас, суки! – орал я, пытаясь уложить группу Белых, которая шустро бежала в сторону пролома.
Но сволочи слишком приблизились к стенам, слишком быстро скрылись с глаз, а сейчас я просто не мог их достать. Поэтому решил, что ими займется Леша, и сосредоточился на оставшихся у ворот Фигурах. А ведь их уже не так много, заметно меньше, чем в начале...
Сколько их осталось? Двадцать? Это сколько же мы положили?
Кончились патроны, я лихорадочно схватил коробку, вставил в пулемет новую ленту, рассеянно посмотрев на кучу пустых контейнеров среди груды пустых гильз... Что за фигня? Это последняя коробка?
– Барри, это что, все? – повернулся я к Туре.
Тот пожал плечами и кивнул. Охренеть, дайте две! Непробиваемый какой-то. Танк без башни. У нас патроны заканчиваются, а он плечами пожимает... Это сколько же лент я уже отстрелял? А-а, какая разница.
Последняя лента. Ладно, будем тогда стрелять поаккуратнее... И еще у нас есть автоматы...
Москва. Тура
Противник оказался сильным, но его уже здорово отделала Реджи. Когда я с ходу атаковал его, Тура обернулась, и я увидел обычное человеческое лицо, только очень бледное... Не вовремя вспомнился разговор с Таней, но я постарался выкинуть из головы лишние мысли, тем более что мне противостоял Истинный.
