Прованс — французская провинция, правителю которой служил брат Коссы Гаспар со своим пиратским флотом. Балтазар не хотел доставлять неприятности брату, ведь герцог Прованса мог послать Гаспара уничтожить пиратский флот Коссы.
Итак, если нашему герою не попадались торговые суда, которые можно было ограбить, он предпринимал набеги на прибрежные мусульманские страны. Объясняется это тем, что многие жители побережья сами были пиратами, и из каждого своего «похода» привозили домой множество ценных товаров и золотых монет. Города Средиземноморья давали Коссе богатые трофеи.
Наш герой не обходил даже Позитано и Равелло (неподалеку от Амальфи), мест, расположенных рядом с островом, принадлежавшим семье Косса.
Во время своих набегов на города африканского побережья Балтазар не брал в плен кого попало. Он действовал по строго разработанной системе. И никто из тех, у кого было хоть какое-то добро, не ускользал от него.
Во время «экспедиций» в христианские страны самые богатые трофеи приносил грабеж церквей. Золотые и серебряные подносы и чаши, расшитые золотом хоругви, серебряные ризы, золотые урны с останками святых и дары верующих попадали ему в руки. Разумеется, в первую очередь опустошались алтари.
Дома в Берберии были переполнены добром, награбленным мавританскими пиратами в Европе. Кроме золотых и серебряных монет различных стран — дублонов, реалов, скудо, константинатов, торнези, цехинов, — Косса находил там бриллианты и жемчуг, дорогие женские одежды из шелка, драгоценные мужские доспехи (драгоценные потому, что большинство их было украшено бриллиантами. Попадались кольчуги, на которых было до пятисот жемчужин, а также рубины и сапфиры) и мантии правителей, на которых насчитывали до девятисот жемчужин. Из богатых вилл, которые затем предавались огню, люди Коссы корзинами или огромными ящиками выносили золотые и серебряные вещи и дорогие сервизы.
Конечно, всё это давалось не без труда. Владельцы, как говорится, зубами вцеплялись в своё добро. И тут уж резня была страшная. Люди Коссы, словно чёрные демоны, окружали весь район: резали, кололи, убивали сопротивлявшихся людей и на улицах, и в домах, где они запирались. Словно дикие кошки, вскарабкивались они на крыши домов, выламывали двери и окна, врывались в дома. Много крови лилось тогда. Об этом пишет Д. Джовенелли в своей книге «Пиратство».
А с захваченных торговых кораблей Косса доставлял в отчий дом на Искье весь груз, который они везли из Африки и Азии. Соль, пшеница, ткани, ковры, пряности, напитки — эти товары особенно охотно покупались богачами. И рабы. Рабы-мусульмане. Потому что в ту эпоху, в XIV веке, не было на Средиземном море ни одного судна, будь то венецианское, арагонское, прованское, генуэзское, неаполитанское или какое-нибудь ещё, которое не везло бы рабов из Африки или Азии. Рабов продавали в портах Европы богачам, которые использовали их на разных работах, предварительно окрестив, чтобы спасти их души, а заодно тем самым искупить и свои грехи, совершённые в жизни.
Мать Балтазара, когда он между двумя «операциями» приехал на Искью, советовала сыну:
— Остановись, Балтазар. Наш дом, хоть он и большой, весь Кастелло, а то и весь наш остров, не смогут вместить всего того, что ты привозишь. Что делать с богатством, которое ты привозил и продолжаешь привозить? Всей Искьи не хватит, если так будет продолжаться. Особенно если ты будешь привозить сюда и пленников, а не продавать их по дороге в других портах. Достаточно женщин, которых ты сюда привозишь. Их слишком много. До каких пор ты ещё будешь привозить их? Что мне с ними делать? Ты не сможешь жениться ни на одной из них, даже на той, что у тебя на корабле, на девушке из Вероны. Ты должен служить церкви, сын мой, для этого я тебя растила. Вот уже пятьсот лет многие поколения нашего рода дают служителей церкви. Ты тоже должен им стать. Подумай об этом хорошенько. Я не хочу, чтобы ты снова ушёл в море. Опасная жизнь, которую ты ведешь, тянется слишком долго, а ты обещал мне, что скоро бросишь это занятие… Пусть этот отъезд будет последним. Когда ты вернешься, начинай новую жизнь, новую, мирную жизнь, а то тебя убьют… и тебя, и Гаспара, и Микеле, и Джованни… Вы все обезумели от этой жизни… — говорила она, и на глазах её блестели слезы.
Дело в том, что Косса действительно готовился к большой «операции». Вот почему мать так печально смотрела в глаза сыну, озабоченно хмуря брови. Она взяла его за руку и заставила сесть рядом.
— Как ты похудел, — продолжала она. — Ради бога, довольно любви и женщин — одновременно столько женщин!… Правда, все они красивы, в каждой своя прелесть… Они очень экзотичны и милы, эти девушки из далёких стран, в них много очарования. Но, мой сын, я боюсь за тебя… Да, — задумчиво сказала она, — хватит тебе и одной. Достаточно тебе Яндры, она очень красива и так страдает, бедняжка… А ты бросаешь её и бежишь к другим… Девушка всё понимает. Она не глупа. Пусть она ничего не говорит тебе. Но она всё видит. Я заметила однажды, как она побледнела, когда ты заинтересовался кем-то и ушёл, не обращая на неё внимания. Она глубоко переживает всё. Я видела, как она посмотрела на тебя.
— Мать, ты ошибаешься. Ей это безразлично. Она никогда не говорила со мной об этом. Кроме того, я открыто ничего не делаю…
— Нет, — настаивала мать. — Я не ошибаюсь. Я всё видела, и ты подумай об этом. Ты потеряешь её. Мы, женщины, не прощаем тем, кого любим.
Косса поцеловал её на прощанье и ушёл.
Прекрасен солнечный зимний день в просторах моря. Корабли Коссы под широко раскрытыми парусами, с тихим плеском разрезая носами воды, легко несут тяжёлый груз, захваченный снова в блестящей «операции», проведённой в Африке.
В порту Джерит Большого Сирта ими были захвачены все товары, привезённые последними караванами из Сахары. В Кембили (Нефзауа), в Гамбесе, в Эль-Хаме (все эти порты торговали чёрными рабами) пираты захватили около пятисот молодых мужчин и женщин, привезённых туда для продажи.
Яндра, одетая в узкие, ладно сидящие на ней брюки, бросила из-под нахмуренных бровей быстрый взгляд на чернокожую девушку, которую только что разглядывал Косса. Но, гордая и хитрая, тут же улыбнулась, делая вид, что наблюдает за весёлой кампанией — Альберинго Джуссиано, Ринери Гуинджи и Гуиндаччо Буонакорсо, которые сидели на палубе и играли в карты.
Балтазар стоял поодаль, подняв голову, и всматривался в небо, в облака, которые появились низко над горизонтом.
— Пятьдесят цехинов, — послышалось вдруг со стороны игроков. — Играю на все.
Косса обернулся. Он узнал голос небезызвестного одноглазого гиганта. Косса знал, что этот человек был картёжным маньяком. Но ему было интересно, кого это Гуиндаччо подзадоривал. Криворотый колосс обращался к Ринери Гуинджи, пытаясь вовлечь его в крупную игру.
— Ну, а ты? — продолжал Буонакорсо. — Клади и ты пятьдесят…
Теперь он обращался к Альберинго.
Видимо, он выигрывал. И теперь хотел или втрое увеличить выигрыш, или… проиграть всё.
«Настоящий картёжник!» — подумал Косса. И снова поднял глаза к небу. Что-то в нём волновало его. Ему очень не нравилось маленькое далёкое облачко.
«Скоро, наверное, подует свежий ветерок», — подумал он. По тут внимание его снова было отвлечено.
— Ладно! — соглашался Гуиндаччо. — Ставьте. Моё дело дрянь. Я всегда проигрываю. — И начал рассказывать, как ему не везёт. Как-то в одну ночь он проиграл пятьсот скудо. Это было всё, что он скопил за всю свою пиратскую жизнь.
— Заело меня, и я одолжил у ребят ещё двести и стал играть дальше. И их я просадил. А так как расплачиваться было нечем, я должен был отслужить у них сколько-то лет, не помню сейчас сколько. Наконец я отработал свой долг, и у меня осталось ещё пятьдесят реалов. И как-то ночью в таверне я сел играть на них. И что вы думаете? Выиграл шесть тысяч золотых цехинов, целое богатство! Забрал выигрыш и поклялся больше не играть, вернуться в Пизу и там пожить спокойно. Но по дороге, в Неаполе, зашел в таверну поесть. Там я увидел богатого путешественника, еврея. Он обедал. Уставился этот еврей на меня, и
