сущности, теория поля, биомагнитного или гравитационного, то и закономерности телепатии — это закономерности поля293.
С принятием гипотезы Шарова, трактующей пространство как форму существования материи, как материю, законы диалектики приобретут новый, более глубокий смысл, но отнюдь не лишатся силы. Так, например, качественное состояние будет определяться не только количественными накоплениями, но и положением в пространстве (которое само — материя), то есть, иными словами, качество определяет не только количество изменений внутри объекта, но и пространственное положение объекта, нормы и методы его взаимодействия с пространством, со средой, с другими объектами. И вместо того, чтобы как прежде говорить — «количество определяет качество», мы будем говорить «качество объекта определяется количеством, местом, временем, формой или видом взаимодействия с другими объектами»294.
Законы диалектики, философии диалектического материализма — это подлинная путеводная звезда, помогающая нам ориентироваться в бесконечности времени и пространства, помогающая познать самые сокровенные тайны природы, жизни, разума.
С точки зрения телепатических закономерностей понятие смерти как уничтожения живого является абсурдной.
Во Вселенной со всей непреложностью действуют законы сохранения, из которых нами познаны оказавшиеся доступными эксперименту либо теоретическим исследованиям законы сохранения массы и энергии, которые впоследствии были объединены в единый закон сохранения энергии-массы. Мы говорили также о законе сохранения информации. И вот теперь мы ставим вопрос о существовании еще одного закона — закона сохранения жизни.
Очевидно, более полно вопрос этот должен быть поставлен следующим образом: уничтожимы ли или неуничтожимы процессы обмена веществ, энергией, информацией.
Мы полагаем, что движение также неуничтожимо, как сама материя. Процессы обмена (веществ, энергией, информацией) материального объекта со средой — это всего лишь один из возможных видов движения, однако у нас нет никаких оснований считать именно этот вид движения каким-то исключением. Иными словами, процессы, определяющие состояние жизни, как и само движение, следует считать объективно неуничтожимыми, но лишь переходящими из одной формы в другую. В процессе эволюции, приобретая все новые, все более широкие возможности взаимодействия со средой, органы приспособления, сама жизнь все крепче, все надежнее сплеталась с природой, вплеталась в нее, чтобы удержаться при любых обстоятельствах. Эта способность к приспособлению, выработанная эволюцией, позволила жизни сохранить себя теми или иными способами даже при «выпадении» одного из основных факторов — условий существования.
Затормаживая или приостанавливая обмен веществ в организме живого существа искусственным образом, мы можем убедиться, что одновременно автоматически интенсифицируется обмен энергией; одновременно приходят в движение скрытые резервы, ускоряется обмен информацией со средой — на уровне, свойственном данному существу. Гораздо труднее (а на нашем уровне развития науки подчас и просто невозможно) затормозить или приостановить процесс обмена энергией и, наконец, просто невозможно остановить информационно-энергетические процессы.
Разумеется, можно уничтожить живое существо, но такое уничтожение будет означать отнюдь не уничтожение жизни, а просто вытеснение ее в другую область закономерностей, вытеснение в другую область пространства. Действительно, информационно-энергетические процессы, текущие в организме, в психике живого разумного существа при подобном воздействии окажутся вытесненными, излученными в некробиотическом излучении в общее поле (планеты, галактики, вселенной), где вступят во взаимодействие с другими процессами, либо замкнутся через более или менее продолжительный промежуток времени на психику другого разумного живого существа.
Уничтожить жизнь — значит уничтожить информацию, уничтожить энергию, которая является носителем этой информации, уничтожить материю, что невозможно. На каком-то этапе пути энергии и массы расходятся, чтобы снова сойтись во времени и пространстве. Где-то в пространстве и времени излученная звездой энергия вновь вступит во взаимодействие с веществом. В зависимости от степени организации данного материального комплекса эта энергия будет воспринята как более или менее богатая информация, либо просто как энергия.
Мы подходим, таким образом, постепенно к интерпретации легенды о «переселении душ», нашедшей отражение почти во всех религиозных культах, особенно в раннем периоде их развития. Мы убеждаемся, что ничего сверхъестественного в таком переселении информации нет. Одновременно мы на строго научной основе можем доказать, что в действительности никакого переселения душ или переселения сознания не происходит. Не происходит хотя бы потому что понятие сознание предусматривает не только свободу воли, но и свободу действия, в частности, свободу творчества. Информация же, излученная в некробиотической вспышке, лишается всех этих необходимых качеств, и, если угодно, такая информация — всего лишь «голая энергия», которая сама по себе ничего не может — ни говорить, ни мыслить, ни ощущать, ни что бы то ни было делать. Она вновь получает значение информации, лишь замкнувшись на контур живого. Однако в этом случае внутренняя память объекта, на который замыкается подобная информация, объекта, который не настраивается на прием специально, оказывается неизмеримо сильнее, оттесняя пришедшую из внешней памяти в подсознательные сферы. Именно поэтому случаи проско-пического толка, когда человек вдруг вспоминает о том, что было, когда «он жил раньше», представляют собой уникальное явление и свидетельствуют о патологическом состоянии психики, в частности, об ослаблении внутренней памяти; о недостаточности информационно-энергетического обмена данного индивидуума в данный момент со средой, с обществом; о его «разболтанности», не занятости общественно-полезным трудом.
Вредно это или полезно?
Человеческая психика обладает способностью забывать хорошее и плохое. Если мы на минуту представим себе, что было бы, если бы человек постоянно помнил о том, что было с ним когда-то, нам придется представить и тот огромный, непосильный психический груз, который непрестанно давил бы на психику. Стоит ли теперь говорить о том, что психика, эмоции поколений вообще прижали бы нас к земле, не давая поднять голову.
Итак, информация излучается, передается, воспринимается, но осознается лишь в исключительных случаях. Главное ее назначение — укрепить или закрепить инстинкты и безусловные рефлексы, предостеречь живое существо от возможной опасности, направлять чисто физиологические процессы.
Рассмотрим теперь утверждение Энгельса (к которому и в наше время прибегают некоторые авторы) относительно твердой уверенности в том, что «материя уничтожит свой цвет — мыслящий дух на нашей планете…» (См. Энгельс. Диалектика природы) и т. д. Насколько такое утверждение правомочно?
Его категоричность начисто отметает все попытки какого-либо иного толкования, кроме одного: «придет время, когда человек разумный будет уничтожен на нашей планете теми или иными силами природы». «Это неизбежно, это естественно и закономерно, от этого никуда не уйти…»
Спрашивается: а зачем же тогда стараться? Зачем стремиться к чему-то лучшему, интересному, благородному? Зачем строить коммунизм?
В последнее время появились «толкователи» этого выражения, решившие подменить «уничтожение мыслящего» другим понятием — «уничтожением вида человека разумного»; вместо него, дескать, в результате качественного, мутационного скачка образуется какое-то другое, неведомое, еще более разумное существо (может быть, на «базе» человека), которое унаследует созданную нами цивилизацию, культуру, материальные ценности — все, что найдет необходимым.
Можно считать, что с определенной точки зрения оба этих положения, как основное, энгельсовское, так и «вспомогательное», правомочны. Они действительно правомочны с точки зрения законов логики мира конечных величин. Ведь природа бесконечна во всех своих измерениях, а мы даже понятия не имеем о тех грозных и слепых силах, которые таятся в ядре нашей собственной Галактики в процессе «гравитационного одряхления». Мы ничего не знаем о мощности космического излучения, которое может оказаться чрезмерно большим на определенном участке Млечного пути, внутри которого «вальсирует» наша Солнечная
