Лорен вскочил и вытянулся.
– Слушаю и повинуюсь, канцлер, – отчеканил он и, посмотрев на Сун-Цу, встретился взглядом со своим повелителем. Сначала Лорену показалось, что во взгляде канцлера он видит смелость и решительность, но, приглядевшись, понял, что это ни то и ни другое. Злоба и звериная жестокость сквозили в нем. Жаффрей вспомнил о леденящих кровь историях, в которых была замешана мать нынешнего канцлера, Романс Ляо, и на какую-то долю секунды ему показалось, что это она восстала из могилы, чтобы вонзить в него, Жаффрея, свой чудовищный взгляд. Но видение исчезло так же внезапно, как и появилось. Снова Лорен видел перед собой тусклые, ничего не выражающие глаза Сун-Цу и его равнодушную улыбку.
– Один из злейших врагов воина, – снова зазвучал бесстрастный голос канцлера, – сентиментальность. Это задание гораздо серьезнее, чем вы предполагаете. Вы будете совершенно один, и вас могут мучить сомнения. Гоните их прочь! Думайте только о том, что на вас возложена благороднейшая задача – восстановить справедливость, а этот процесс всегда связан с пролитием крови. Не останавливайтесь ни перед чем. Вы понимаете меня?
– Понимаю, мой господин, – ответил Лорен и снова почувствовал, как сильно у него бьется сердце.
– Поймите и то, как важно для всей Конфедерации Капеллана, чтобы вы выполнили вашу миссию. Нейтрализовать Горцев нужно любой ценой. Предавайте, убивайте, хитрите. Делайте что угодно, жертвуйте своей честью, даже жизнью, но наша цель должна быть достигнута во что бы то ни стало. Это большая игра, но я верю, что вы победите. Вы обязаны победить! Поражение здесь недопустимо!
Размышляя над последними словами канцлера, Лорен не заметил, как за Сун-Цу тихо закрылась дверь и он остался один.
– Поражение недопустимо? Значит, его и не будет, – прошептал Жаффрей. Он не помнил, как долго еще стоял посреди пустой комнаты.
IV
Роскошный лимузин въехал в ворота космопорта и направился к краю взлетно-посадочной площадки, где мягко остановился. Первым из машины выскочил молоденький пехотинец, подбежал к задней дверце, открыл ее и вскинул руку в салюте. Из лимузина вылез пожилой седовласый мужчина в клетчатой юбке горных стрелков. Ступив на горячий асфальт, он ответил пехотинцу ленивым движением руки и огляделся.
Ожидая, пока сопровождающий офицер присоединится к нему, полковник Маклеод, а это был именно он, ищущим взглядом посмотрел на вечернее небо. Ни единого намека на приближающийся шаттл.
Сопровождающая полковника майор Частити Малвани была одета в такую же форму, что и он. Резкими движениями она поправила пояс и шапочку и тоже устремила встревоженный взгляд в небо. Шаттл или задерживался, или…
– Вы знаете, полковник, я до сих пор не могу поверить во все это, – сказала она.
Маклеод с улыбкой посмотрел на майора.
– Если бы я не рисковал, то никогда бы не стал командующим, – ответил он. – Признаюсь, что, получив сообщение о прибытии посланника Сун-Цу, да еще с каким-то подарком, я тоже сначала насторожился. Но этот посланник – внук нашего героя, Корвина Жаффрея. Я много думал и все-таки решил принять его. – Полковник помолчал. – Да и для отказа нет оснований.
– Все это очень смахивает на пощечину Виктору Дэвиону, полковник, а мы как-никак служим ему. Полковник захихикал:
– И это вас сильно смущает? Тогда считайте, что мы опять находимся в состоянии выбора. Горцы – наемники и всегда кому-то служили. И я ничего зазорного в этом не вижу. Одни продают свою физическую силу, другие – мозг, а мы – свою смелость и военную выучку. Когда идет война, мы сражаемся, а в мирное время ведем переговоры. Со всеми. Нам безразлично, на чьей стороне воевать. Кто знает, что нас ждет, майор? Поэтому давайте не будем обижать потенциального хозяина. Конечно, наш глубокоуважаемый планетарный консул будет немного недоволен, но ничего, мы и это как-нибудь переживем.
– Этот Лорен Жаффрей – потомок Горцев, но он все равно не наш. Он служит в подразделении Смертников-Коммандос, полковник. Вы, надеюсь, знаете, что это такое? – волнуясь, сказала Частити.
Улыбка полковника стала еще шире.
– И что же? – спросил он, делая наивное лицо.
– Это сборище отпетых бандитов. – Майор перешла на трагический шепот. – Эти фанатики никому не подчиняются, только самому канцлеру, и стоит ему пошевелить пальцем, они кого хочешь прикончат. Как правило, их засылают в глубокий тыл со специальными заданиями – создавать панику, устраивать диверсии, убивать, брать заложников. Это настоящие террористы, полковник.
– Подумать только! – фальшиво ужаснулся полковник. – И до каких только мерзостей не опускаются люди! Но я что-то вас не понимаю, майор. – Он хитро посмотрел на свою подчиненную. – Уж не боитесь ли вы?
– Ни капельки, сэр! – обиженно воскликнула Частити.
Полковник Маклеод слышал подобные монологи уже в течение нескольких дней. Не один час они провели с Малвани в спорах, принимать ли Жаффрея или нет, и хотя обычно полковник доверял тонкому чутью своей помощницы, на этот раз он решил действовать по своему желанию. «У нас нет никаких доказательств, что этот Смертник-Коммандос приезжает к нам со специальным заданием. И в этом случае мы просто не имеем права не принять его», – выложил он осторожному майору свой главный аргумент. Частити согласилась, но не успокоилась.
– Сейчас уже поздно отказываться, – сказал полковник Маклеод. – Жаффрей подлетает к Нортвинду, и мы примем его с почтением. Тем более что он связан с нами кровными узами. – Полковник снова посмотрел
