это звучало смешно, но как ни странно, она успокоилась.
— Ну, это не такое страшное дело... Я думаю, уже лет пять, Это заведение принадлежит моему мужу, и мы вот уже восемнадцать лет работаем с ним вместе. Я помню почти всех наших завсегдатаев.
— А часто ли они заходят сюда?
— Раза три в год. Постепенно запоминаешь всех своих постоянных клиентов. Кроме того, этот человек, — она постучала по фото Мак-Гро, — бывает у нас часто. Я думаю, что он работает в этом большом профсоюзе, что напротив нас.
— В самом деле? — вежливо сказала я. И вытащила фото Тайера. — А его вы знаете?
Она внимательно посмотрела.
— Лицо знакомое. Но он никогда здесь не бывал.
— Заверяю вас, что я никогда не упомяну вашего имени. И еще раз спасибо за очень вкусный обед.
У меня закружилась голова, когда я вышла на слепящее солнце. Я сама не верила своей удаче. Иногда тебе выпадает удача в твоей сыскной работе, и тогда ты думаешь, что, может быть, ты и впрямь отстаиваешь право и добро и что твои шаги направляет благосклонное Провидение. Чертовски повезло! — думала я. Я установила связь между Мастерсом и Мак-Гро. А Мак-Гро знает Смейссена. Веточка растет на суку, сук растет на дереве, а само дерево растет на холме. Ты просто гений, Вик, сказала я себе. Теперь надо только установить, что связывает этих двоих. Скорее всего этот замечательный бланк, который я нашла в квартире Питера Тайера. Но каким образом?
Я нашла телефон-автомат и позвонила Ральфу, чтобы спросить у него, нашел ли он досье Гильчовски. Оказалось, что он на совещании. Нет, нет, передавать ничего не надо, я позвоню позже.
Оставался невыясненным и еще один вопрос. Что объединяло Тайера, Мак-Гро и Мастерса? Выяснить это было не так уж сложно. Вероятнее всего их объединяло какое-то грязное дело, связанное, возможно, с неуплатой налогов. В таком случае участие Тайера можно было легко объяснить тем, что он сосед и добрый друг Мастерса, а также вице-президент банка. Он мог придумать добрый десяток способов отмывания грязных денег. Возможно, Питер раскрыл их махинации. Мак-Гро обратился к Смейссену с просьбой убить Питера. Каким-то образом узнав об этом, Тайер почувствовал раскаяние. «Я не буду в этом участвовать», — сказал он то ли Мастерсу, то ли Мак-Гро, и они подговорили Смейссена убить его.
Погоди, Вик, сказала я себе-. Уж больно твое воображение разыгралось. Пока у тебя только один- единственный факт: Мак-Гро и Мастерс знакомы друг с другом. Но какой это замечательный, многозначительный факт.
В клинику я вернулась в четырнадцать тридцать. Приемная была еще более переполнена, чем утром. Маленький кондиционер в окне тщетно боролся с жарой и теплом, исходившим от собравшихся в таком' количестве тел. Когда я вошла в комнату, внутренняя дверь отворилась и из нее выглянуло молодое мужское лицо. Характеристика «не очень добрый, глуповатый» определяла его совершенно точно. Я пересекла комнату.
— Должно быть, вы Пол, — сказала я, протягивая руку. — Я Вик.
Он улыбнулся. И сразу же его лицо неузнаваемо преобразилось. Глаза засверкали умом и сообразительностью, он стал по-своему красив. Я даже подумала мимоходом, достаточно ли Джилл лет, чтобы влюбиться.
— Все спокойно, — сказал он. — За исключением, конечно малышни. Не хотите посмотреть, как Джилл с нею управляется.
Я пошла в заднюю часть дома. Лотти убрала стальной стол из своего второго кабинета. Джилл играла здесь с пятью детишками от двух до семи. У нее был сосредоточенный вид человека действующего в критической обстановке. Я усмехнулась. Еще одна малышка спала в плетеной кроватке в углу. Когда я вошла Джилл подняла глаза и поздоровалась, но ее улыбка явно предназначалась Полу. Не создаст ли это дополнительных трудностей? — подумала я. А может, наоборот, все облегчит?
— Как дела? — спросила я.
— Замечательно. Когда малыши начинают слишком капризничать, Пол сразу же придумывает что- нибудь, чтобы привести их в хорошее настроение. Боюсь, как бы они не начали капризничать нарочно — так это им нравится.
— А ты не могла бы оставить их на несколько минут? Я хотела бы задать тебе пару вопросов.
Она с сомнением посмотрела на своих подопечных.
— Иди, иди, — весело сказал Пол. — Я заменю тебя — ты и так уже слишком долго занимаешься с ними.
Джилл встала. Один из детей, маленький мальчик, запротестовал.
— Не уходи, — сказал он громким повелительным голосом.
— Но ей надо уйти, — сказал Пол, с легкостью усаживаясь на ее место. — Ну, так чем вы занимались?
Я отвела Джилл в кабинет Лотти.
— Да у тебя просто призвание к такой работе, — сказала я. — Не сомневаюсь, что Лотти будет уговаривать тебя остаться у нее до конца лета.
Джилл вспыхнула:
— Я с удовольствием бы осталась. Но только вряд ли смогу.
— Может, и сможешь, если мы успешно завершим расследование. Ты когда-нибудь видела отца Аниты?
Она покачала головой. Я достала фотографию Мак-Гро.
— Это он. Может, ты его видела вместе с отцом или просто где-нибудь по соседству.
Она внимательно рассмотрела фото.
— Не думаю, чтобы я когда-нибудь его видела. И он совсем не похож на Аниту.
Я помолчала, обдумывая, как сказать то, что я хочу, наиболее щадящим образом.
— Я полагаю, что Мак-Гро и Мастерс партнеры в каком-то, боюсь, не слишком благовидном деле. Возможно, в этом деле замешан и твой отец, хотя он и плохо представлял себе, что это за дело. — И тут вдруг меня осенило, что, если мое предположение верно, Питер в первую очередь обратился бы с обвинениями к своему отцу. — Ты не помнишь, чтобы Питер и твой отец в последние две недели перед смертью Питера горячо спорили?
— Нет. Питера не было дома семь недель. Если они и спорили с отцом, то только по телефону. И, вероятно, по отцовскому служебному, а не по домашнему.
— Хорошо. А теперь я хотела бы выяснить, что знал отец об их совместном деле. Может, ты что-нибудь видела или слышала, что могло бы мне помочь. Не случалось ли, чтобы, запершись в кабинете, они подолгу, целыми часами беседовали?
— Да, но к отцу приходило много деловых партнеров, и он подолгу беседовал со всеми.
— А не передавал ли мистер Мастерс твоему отцу крупные суммы денег? — спросила я. — Или, может быть, дело было наоборот.
Она сконфуженно улыбнулась и пожала плечами.
— Я ничего об этом не знаю. Знаю только, что папа работал в банке, что он был вице-президентом и все такое, но я ничего не знаю о деньгах. Хотя мне и надо было бы знать. Я знаю, что семья у нас богатая, мы все получили большое наследство от дедушки и бабушки, но я ничего не знаю о деньгах папы.
В этом не было ничего удивительного.
— А не могла бы ты вернуться в Виннетку и посмотреть в его кабинете, нет ли там каких-либо бумаг, где упоминаются Мак-Гро, Мастерс или они оба? Или это кажется тебе чем-то мерзким и бесчестным?
Она покачала головой.
— Если необходимо, я это сделаю. Я только не хочу уезжать' отсюда.
— Я понимаю, — сказала я. Я посмотрела на часы и постаралась поточнее рассчитать время. — Не думаю, чтобы мы успели проделать это сегодня до ужина. Но может быть, завтра утром? Так, чтобы мы успели вернуться в клинику еще до того, как начнут собираться дети.
— Хорошо, — согласилась она. — А вы отвезете меня? Ведь у меня нет своей машины, я хотела бы вернуться обратно, а они, вероятно, будут меня отговаривать.
— Конечно, я тебя подвезу. — Завтра утром, подумала я, полиции, должно быть, уже не будет.
Джилл встала и вернулась в детскую. Я услышала, как она сказала материнским голосом:
