мяче.
И все-таки состояние у меня было подавленное, хотя бросок, который я сделала в седьмой подаче, подбодрил меня: не думала я, что могу бросаться на мяч с пылом двадцатилетней. Но потом, когда мы принялись за жареных цыплят под соусом, я никак не могла включиться в беззаботную болтовню друзей. Уехала раньше всех, когда пикник был еще в самом разгаре, чтобы успеть к десятичасовой сводке новостей.
Никаких сообщений о несчастных случаях, которые хоть как-то могли быть связаны с Элиной. В конце концов я решила, что она где-то болтается с одной из подружек, и отправилась спать, раздираемая раздражением против нее и злостью на себя.
Воскресное утро выдалось ярким и солнечным. А я так надеялась, что гром и молния заставят Бутса отменить его грандиозный пикник. Стоял конец сентября, но такой засухи на Среднем Западе не было пятьдесят лет. А нынешнее воскресенье, похоже, было самым солнечным в году.
Все тротуары в городе и дорожные покрытия расплавились и деформировались. Искры, летящие от поездов, поджигали опорные столбы надземной дороги, поэтому то одна, то другая станция закрывались.
Учитывая состояние городской казны, не верилось, что они откроются при моей жизни.
Я пробежалась с Пеппи до Харбор-Белмонт и обратно и занялась изучением воскресных газет. Труднее всего было с «Сан таймс» — я никак не могла понять расположения в ней публикаций. Прочла совершенно не интересующие меня сведения о том, как лучше украсить квартиру, о предстоящих фестивалях в Висконсине и добралась наконец до сообщений о метрополитене. Когда я кончила изучать «Геральд стар» — об Элине опять ни слова, — пора было принимать душ, одеваться и ехать на мой двухсотпятидесятидолларовый пикник. Что надеть? Марисса наверняка будет в чем-нибудь экзотическом, но вот Розалин Фуэнтес, если только она не слишком изменилась, скорее всего придет в джинсах. Так что не стоит, пожалуй, одеваться шикарнее почетной гостьи. Кроме того, на пикнике обязательно чем-нибудь вымажешь платье… В итоге я остановилась на легких брючках цвета хаки и просторной блузе оливкового цвета. Удобно, и пятен не видно будет.
Майкл подъехал около трех. Бледно-голубая рубашка и ярко-голубой блейзер красиво контрастировали с его черными волосами и темными глазами. Он был в превосходном настроении — всегда любил порезвиться со своими приятелями и был достаточно старомодным демократом, чтобы получать удовольствие от тусовок с местными знаменитостями от этой партии.
Я осыпала его комплиментами.
— Ты уверен, что действительно хочешь появиться у Бутса со мной? Боюсь, что я испорчу тебе весь имидж.
— Ты на меня хорошо действуешь, Варшавски. Поэтому держись сегодня поближе, договорились? — вернул он мне мою же шпильку.
— Обитатели городских трущоб на великосветском загородном приеме, так, что ли? Во всяком случае, я чувствую себя примерно так. — Его возбуждение почему-то вызывало во мне чувство протеста.
— Да ладно тебе, Варшавски. Неужели тебе нравится это существование среди мусора и граффити?[8] Между нами говоря, неужели ты не хотела бы жить на природе, на свежем воздухе, если бы могла себе это позволить?
— Но ты-то так и не уехал из Норвуд-парка.
— Только потому, что тем, кто служит в полиции и защищает вас от мастеров граффити, приходится жить в городе. Да и преступный мир Чикаго куда интереснее, чем в Стримвуде.
— Вот и я так думаю. Поэтому могу жить только здесь. — С этими словами я вытащила из сумки бумажник и засунула его в карман брюк вместе с приглашением на сегодняшнее празднество. Не таскаться же целый день с сумкой в руках.
— Но ты-то часто проводишь расследования и за городом, — возразил Майкл.
— И именно поэтому предпочитаю городские преступления.
Мы вышли из квартиры, я заперла свой двойной замок.
— Там тебя оглоушат по голове и отберут кошелек без всяких затей. А здесь сидят в директорских кабинетах, ругают проклятых ниггеров, заполнивших Чикаго, а сами тем временем накрывают друг друга на миллиончик-другой.
— Я мог бы познакомить тебя с парочкой налетчиков, им как раз нужен профессионал-полицейский. Будешь иметь хорошее, качественное преступление, какие любил совершать твой дед.
— Да ладно, ладно, — рассмеялась я. — Бог с ними, с налетчиками. Ну не лежит у меня душа к этим пригородам, вот и все. Да и позволить я себе этого не могу, не те средства. Интересно было бы знать, откуда Бутс взял столько денег, чтобы перебраться в Стримвуд?
Майкл обхватил ладонями мое лицо и поцеловал.
— Окажи мне услугу, Вик, не спрашивай его об этом сегодня, хорошо?
Я отстранила его и забралась в «шеви».
— Можешь не волноваться. Мама научила меня, как надо вести себя в обществе. Ну пока, увидимся на балу.
Майкл постоял секунду, потом вскочил в «корветт» и сразу дал газ. Несколько раз мигнул фарами и, скрежеща покрышками, рванул в направлении Белмонта.
Глава 6
ПИКНИК
На автостраде Кеннеди я потеряла Майкла. Конечно, он мог позволить себе восемьдесят в час — к нему дорожная полиция не станет придираться, не то что ко мне. Однако у поворота на Северо-Западную автостраду он подождал меня и потом, пока мы кружили по холмам, что возвышаются на юго-западе Чикаго, я уже не теряла его из поля зрения.
Думаю, без него мне вряд ли удалось бы найти поместье Бутса; во всяком случае, пришлось бы изрядно покружить. Вход в усадьбу — с извилистой улочки без названия — был скрыт за оградой из кустарника, я его и не заметила. Поэтому для меня явилось полной неожиданностью, когда Майкл на скорости в шестьдесят миль резко тормознул и, круто свернув, скрылся в дыре кустарниковой изгороди. Я вынуждена была повторить его кульбит. Ох, мальчишки всегда мальчишки!
Он подождал меня у ворот — примерно в десяти футах от двери, в которую я тоже нырнула. Кустарник, вытянувшийся вдоль подъездной аллеи, скрывал десятифутовую ограду, примыкающую к воротам. А на случай, если бы кто-то попытался прорваться через такую защиту, у ворот стояла парочка помощников шерифа, готовых пристрелить любого незваного гостя.
— Извини, Вик, — с виноватым видом произнес Майкл. — Мне казалось, этот поворот должен быть дальше, примерно через полмили. Я не должен был выкидывать такой опасный трюк.
Один из помощников шерифа потребовал мое приглашение, и Майкл тут же вмешался.
— Оставьте ее, она со мной, — сказал он.
— До сих пор я как-то этого не замечала, — отпарировала я и полезла в карман за приглашением. Но охранник махнул рукой, даже не взглянув на него.
Предположение, что я якобы завишу от Майкла, не улучшило моего настроения. Я снова забралась в «шеви» и, пока Майкл, прохаживаясь вокруг своего «корветта», болтал с мужчинами, так рванула вперед, что гравий брызнул из-под колес. Я еще успела заметить, как Майкл садится в «корветт», но тут поворот дороги вывел меня на неширокое шоссе, с обеих сторон окаймленное деревьями.
В это лето многие посевы погибли от засухи, но Бутса, похоже, это не коснулось. Листва на деревьях была пышной, ярко-зеленая трава — густой. Вдали виднелось кукурузное поле. Конечно, если ты председатель окружного совета, всегда можно позаботиться о том, чтобы на твои владения регулярно подавалась вода.
Дорога сделала еще один поворот, и я оказалась на пикнике. Музыка слышалась еще от самых ворот. Теперь за главным домом я увидела большую эстраду, а на ней музыкантов в голубых блейзерах с
