Мои нервы снова натянулись, лоб похолодел, а в голове раздался легкий звон. Тот же голос – низкий и четкий, с ироничным, слегка искаженным оттенком.
Звук доносился до меня через микрофон видеокамеры лишь с небольшим усилением – достаточным, чтобы нормально слышать.
'Уилл! О, Уилл Трона! Давай потолкуем'.
Это был голос стрелявшего.
– Запись выключена, – ответил Берч.
– Не похоже.
– Поверни эту штуковину мордой к стене, если не веришь, – предложил Одеркирк. – И выруби ее.
Гэйлен взглянул на камеру, снял плащ и, свернув его, завесил объектив и микрофон.
– А кто там за зеркалом?
– Никого.
Дыхание у меня участилось, я наблюдал за ним, пытаясь успокоиться и сосредоточиться.
Он был высокого роста с бронзовой кожей и необычайно интересным лицом. Широкие скулы, выразительные кожные складки, полные губы. Настороженные и очень живые глаза. На нем был темно- синий костюм, серебристо-голубая шелковая рубашка с серебристо-синим шелковым галстуком. На запястье виднелись часы 'Ролекс' или их копия.
В комнате для допросов стоял стол с четырьмя стульями по бокам – все было надежно привинчено к полу. Когда-то они были выкрашены светло-коричневой краской, которая со временем облупилась на углах, обнажив металлическую основу. На крышке стола виднелись шрамы от сигарет, оставшиеся еще с тех времен, когда при допросе разрешалось курить. Несколько лет это было запрещено, но работники управления решили оставить эти следы, рассчитывая, что напоминание о невозможности закурить может сделать сговорчивее некоторых из допрашиваемых подонков.
Под крышкой стола напротив стула номер четыре была установлена кнопка для управления рабочей видеокамерой, но Рик уже включил ее снаружи.
– Присаживайся, Джон, – предложил Рик Берч.
Гэйлен выбрал стул, стоявший в стороне от ложной камеры. Стандартная реакция. Зато это позволило яснее рассмотреть его лицо на мониторе и через зеркало.
Одеркирк остался стоять, прислонившись к двери и скрестив руки на груди. Берч, достав блокнот и ручку, сел напротив Гэйлена.
– Итак, Джон, о событиях вечера той среды, – начал Берч. – У нас есть свидетель убийства Уилла Троны. Он сообщил, что это дело рук 'Кобровых королей'.
– Вот с ними и разбирайтесь.
– С кем именно?
– Меня там не было.
– Так. И где же ты был?
– С женщиной.
– Хотелось бы узнать имя и номер телефона.
Гэйлен посмотрел сначала в моем направлении, потом на Одеркирка и снова на Берча.
– Держу пари, все это у вас уже есть. Не так ли?
'О, Уилл Трона!'
Берч сидел, откинувшись назад и постукивая ручкой по столу.
– Мы располагаем подробным описанием человека, стрелявшего тем вечером. И оно очень напоминает тебя. Что ты на это скажешь? – Берч снова заглянул в свой блокнот. – Высокий, среднего телосложения, длинное пальто или плащ. Темнокожий, возможно, афроамериканец. Правша. Низкий голос.
Пока Берч это читал, Гэйлен не спускал с него взгляда. Потом дважды слабо кивнул.
– Под это описание подойдет много людей.
– Не совсем так. Пять парней в длинных плащах? Какой прок устанавливать свою отличительную марку, если ей не пользоваться? Пять парней в длинных плащах – это и есть пять 'Кобровых королей'.
– Не знаю, не был там.
– А кто был? Помоги разобраться.
Гэйлен ухмыльнулся.
Хлопнув дверью, Одеркирк вышел из комнаты.
– Послушай, Джон. Я доберусь до всех твоих приятелей. До каждого. И как следует их потрясу. Крепко потрясу. И если тебе что-нибудь известно о том вечере, лучше выкладывай прямо сейчас. В противном случае это будет оказание сопротивления правосудию и потянет на срок от трех до пяти лет. Подумай о трех годах без той девицы, с которой ты виделся две недели назад. О трех годах без женщин вообще. Если ты, Джон, собираешься что-либо скрыть от меня, тебе придется дорого за это заплатить.
Гэйлен ответил Рику пристальным взглядом.
В мой наблюдательный пункт вошел Одеркирк.
