Сэмми обиженно надул губы.
– А вот я однажды сам сделал ловушку, – вступил в разговор Стейч. – Когда был во втором классе.
Раздраженный Сэмми сверкнул глазами.
– Это когда тебе было шестнадцать, что ли?
– Я отверну твою косоглазую башку, как только будет шанс.
– Благодарю Бога, что поместил меня в блок 'Ж'. Что за сволота вокруг – одни крысы и кретины.
– А ты повесься, – посоветовал Майк.
– У меня нет ни шнурков, ни ремня, да и за камерой ведется непрерывное видеонаблюдение.
– А ты проглоти язык.
– Когда человек задыхается, то срабатывает рефлекс. Заткнись, Майк. Прошу тебя. Я даже думать не могу, когда ты начинаешь трепаться. Как только ты разеваешь пасть, средний коэффициент интеллекта всего нашего блока резко падает вниз.
– Не надо быть гением, чтобы догадаться, что она сейчас одинока. Она и вправду одинока.
Бросив на меня короткий взгляд, Сэмми отошел от решетки, уселся на койку и снова принялся изучать ее фотографию.
– Что ж, Сэмми, ты здесь еще недолго пробудешь. Скоро состоится суд, и тебя либо отпустят, либо направят в другую тюрьму.
Он замотал головой.
– Меня освободят. Я невиновен. И верю в американское правосудие.
– Тогда удачи тебе, Сэмми.
Он снова взглянул на снимок подруги, потом подпрыгнул на кровати и снова приблизился к решетке, подзывая меня жестом. Я шагнул ближе, не спуская с него глаз.
– Попробуй разыскать ее в ночном клубе 'Бамбук-33'. Просто взгляни, нет ли ее там.
Я кивнул.
Майк Стейч не унимался:
– Она одна, Сэмми. Все они становятся одинокими.
Слово 'одинокая' не шло у меня из головы, и я вспомнил о Рее Флэтли из отдела организованной преступности. По дороге я заглянул в контору управления шерифа и навестил его, чтобы просто поздороваться. У него на стене висела фотография. На снимке Рей стоял, зайдя далеко в реку, и, отклонившись назад, забрасывал, словно кнут, длинное удилище. Я спросил его о снимке, и Рей рассказал, что это на реке Грин, в штате Юта, а он уже давно предпочитает ловить нахлыстом.
Рей посмотрел на фото.
– Стоять в речной струе – непередаваемое ощущение. Поток идет прямо через тебя, вода подкатывает и уносится дальше. Трудно выразить словами и невозможно объяснить. Не каждому дано это почувствовать. Здесь важна не столько рыба, сколько сама река.
– Думаю, мне бы понравилось, – заметил я.
Мы пару минуту посидели, поговорив о тюрьме, о погоде, об 'Ангелах'. И когда затронули все темы – а это заняло немного времени, – я ушел.
Рей мне нравился. Он был мне близок по духу. Я не думаю, чтобы беседа с помощником шерифа с четырехлетним стажем уж очень подняла Рею настроение или облегчила ему жизнь. Возможно, и нет. Но в том и состоит, я полагаю, человеческая природа, что он может без особой причины зайти и поприветствовать хорошего человека.
Глава 13
Дженнифер Авила согласилась встретиться со мной вечером в офисе ИАКФ. Я проехал через шумные кварталы, которые в эти длинные и теплые летние дни выглядели еще живописнее. Когда я пересекал парковочную стоянку ИАКФ, мои ноздри щекотал аромат гриля, смешанный с дурманящим запахом домашнего вина, долетавший из-за ближайшей стены. Над кустами крупных бледных цветов вился дымок от барбекю. Вокруг музыка, голоса, смех.
Дженнифер, ждавшая меня у черного хода, вышла на улицу, закрыла дверь на замок, и мы двинулись вокруг здания. Ее сапожки с хрустом переступали по гравию.
– Может, пройдемся?
– Буду рад прогуляться.
– О, я ведь даже не поздоровалась, точно? Привет, Джо.
– Привет, мисс Авила.
Мне было тяжело на нее смотреть. Черные волосы и темно-карие глаза, гладкая кожа и темная губная помада, которой она пользовалась до романа с моим отцом. На ней было скромное желтое платье, которое почти не скрывало, а лишь подчеркивало ее прекрасные формы. Я впервые увидел ее руки.
У меня задрожали кончики пальцев. Мое восхищение, пусть и скрытое, казалось мне постыдным предательством по отношению к матери и отцу. Кроме того, я был зол на Дженнифер за то, как она сознательно привлекла к себе Уилла, пренебрегая Мэри-Энн.
У Дженнифер, несомненно, была эта самая 'тайна'. Уилл ее разглядел, да и я тоже.
