Грег бросил косой взгляд на скульптуру.
— Да, она великолепна, — обронил он с мрачным видом.
— Где ты ее раздобыл?
Он исподлобья смотрел на Шейлу, словно сомневался, стоит ли ей отвечать.
— Этим занималась Джессика. Когда мы поженились, она развила бурную деятельность, стремясь внести свою лепту в благоустройство дома и сада. Кажется, она выписывала все из Италии. Эти преобразования так потрясли мать, что ей пришлось уехать к брату во Флориду. — Он пожал плечами. — У каждого свой вкус, — печально произнес он.
В сгустившейся темноте невозможно было разобрать выражение лица Грега. Шейла подумала, что с ее стороны было бестактно напоминать ему о покойной жене. Наверняка он сильно любил ее, если до сих пор мирится со всем уродством, которое Джессика сотворила в доме и в саду.
— Как странно, что я поселилась в этом доме, — сказала Шейла, чтобы отвлечь Грега от печальных мыслей. — В свое время, когда Анжелика предложила нам с Кевином жить здесь, я отказалась. И вот! Ирония судьбы, ты не находишь?
День погас окончательно, на темно-синем небе замерцали блестки звезд. В ночном воздухе повеяло прохладой, и Шейла обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. Да, жестокую шутку сыграла с ней судьба, думала она.
— Судьба любит подшучивать над людьми, — согласился Грег. — Но, думаю, она просто воздает им по заслугам, — добавил он, помолчав, и вдруг резко повернулся к ней. — Шейла, у меня не было намерения затащить тебя в постель в ту ночь. Поверь, я шел к тебе только с одной мыслью — поддержать тебя в твоем горе, чтобы ты не чувствовала себя одинокой. То, что произошло между нами, явилось для меня самого неожиданностью. — Слова давались Грегу с трудом. — Если бы я знал, что ты носишь в себе ребенка брата, возможно, этого и не случилось бы. — Он помолчал, пытаясь в темноте разглядеть лицо Шейлы. — Понимаю, ты никогда мне этого не простишь. Да я и сам себе этого простить не могу.
Она выслушала его слова как приговор, кусая губы от внезапной боли в сердце. За кого Грег принимает ее? Разве в том, что произошло между ними в ту грозовую ночь, участвовали не двое?
— Я виноват и в том, что…
— Пожалуйста, замолчи! — с горечью воскликнула Шейла. — Ты ничего не понимаешь! — Она осеклась, услышав шаги на тропинке, обернулась и увидела Бетти.
— Леди Чандлер приглашает вас ужинать, — сообщила блондинка хорошо поставленным голосом.
Шейла быстрым шагом направилась к дому, не оглянувшись на Грега. Он сказал что-то Бетти, та тихо засмеялась, и они не спеша последовали за ней. Шейла почувствовала, что ненавидит их обоих! Ненавидит этот чопорный дом, разлинованный сад! Зачем она согласилась приехать сюда?! Эмоции душили ее во время ужина. Кусок застревал в горле, говорить было трудно, на все вопросы отвечала коротко. Чтобы снять напряжение, возникшее за столом из-за ее поведения, Грег сказал, что день был для всех длинным и тяжелым.
— Лично я собираюсь пораньше лечь спать сегодня, — с улыбкой сообщил он за десертом.
Не поднимая глаз, Шейла почувствовала, что взгляды всех, кто сидел за столом, прикованы к ней. Надо было что-то сказать.
— Извините, я устала и, боюсь, немного не в форме, — пробормотала она перед тем, как встать из-за стола. — Пойду проверить, как спят девочки. Спасибо за ужин и всем спокойной ночи. — Шейле пришлось сдержаться, чтобы не выбежать из столовой.
Ну не вписывается она в атмосферу дома Чандлеров! Шейла думала об этом, с трудом поднимаясь по лестнице. Физическая и душевная усталость навалились на нее. Вид спящих детей подействовал на нее умиротворяюще. Вот о ком надо думать в первую очередь, с упреком сказала себе Шейла. Войдя в свою комнату, она быстро умылась и легла, чтобы спокойно разобраться в своих чувствах. Но стоило ей закрыть глаза, как она тут же провалилась в глубокий сон.
Непросто было Шейле превозмочь молчаливое сопротивление Лолы и утвердить свое право заниматься девочками. Когда юная няня поняла, что Шейла не собирается диктовать ей свою волю в уходе за детьми, она даже была рада ее помощи. Ведь нянчить двоих детей ей еще не приходилось. Они вместе водили детей на прогулку, подменяя друг друга. У Лолы теперь оставалось больше времени на чтение необходимой литературы. Прошло несколько дней, и она даже стала обращаться к Шейле за помощью в постижении английской грамматики. И, когда дети днем засыпали, Шейла охотно занималась с Лолой, работая над ее произношением, поясняя трудные места в учебниках.
Войдя в ритм жизни нового дома, Шейла немного успокоилась. Благодаря ее присутствию вздохнула с облегчением и Анжелика. Теперь она снова могла посещать дважды в неделю кружок любителей творчества Шекспира и даже навещать своих приятельниц, живущих в Санта-Монике. Грег вскоре уехал по делам в Вашингтон. Хозяйство в доме вела Бетти. Шейла сразу почувствовала, что эта довольно красивая молодая женщина невзлюбила ее.
В то утро все было как обычно. Шейла рассеянно читала книгу, периодически посматривая, как Алина и Холли справляются с новым конструктором. Холли более усидчивая, отметила про себя Шейла. Алина же то и дело подбегала к окну, долго смотрела на капли дождя, стекавшие по стеклу. Время от времени она звала Холли посмотреть то на птицу, усевшуюся на верхушку пальмы, то на белку, пробежавшую по стволу высокой пинии. Вот непоседа, ласково подумала Шейла. Приглядываясь к ней, она больше находила в ней сходства с Грегом, чем с Джессикой, чей художественный фотопортрет висел в большой гостиной. И сходства не только внешнего, у них намечалось много общего в характере.
Предупредив Лолу в соседней комнате, что пойдет звонить, Шейла спустилась в большую гостиную. В отсутствие леди Чандлер и Грега она чувствовала себя более раскованно. Можно было неторопливо поговорить с Фэй, обсудить проблемы детей, пошутить и посмеяться. Прошло не больше двадцати минут, когда сверху донесся детский плач. Шейла наспех попрощалась с подругой и бегом поднялась по лестнице. За дверью детской слышался срывающийся голос Лолы и громкий плач детей.
— Что случилось? — спросила Шейла, войдя в детскую.
Большие глаза Лолы теперь казались еще больше. Девушка, чуть не плача, обвела рукой стены игровой комнаты. Светлые обои внизу были сплошь исчерканы цветными фломастерами.
— Откуда у них фломастеры?
— Я дала им, чтобы рисовали в альбоме. Холли очень любит рисовать, — дрожащим голосом сообщила Лола. — Кто же знал, что им захочется пачкать стены? Миссис Чандлер будет недовольна!
— Ничего страшного, — громко сказала Шейла, сдерживая улыбку. Она сразу догадалась, кто зачинщик. У Алины в детской комнате она заклеила свободный простенок белыми обоями, чтобы девочка рисовала на них, когда ей захочется. — Мы все исправим, — успокаивала она Лолу, — если купим другие обои и заклеим испачканные места.
— Миссис Чандлер будет недовольна, — повторила девушка с таким страхом в голосе, что девочки заплакали еще громче.
Пришлось Шейле взять обеих на руки.
— Лола, перестань пугать детей! Обещаю тебе все уладить с миссис Чандлер!
— Что у вас происходит? — спросил Грег, стоя в дверном приеме.
Он заметил, что Шейле тяжело держать двух девочек, подошел и взял из ее рук Алину, которая сразу замолчала. Но тут громче заплакала Холли. Шейла смущенно смотрела на Грега, пытаясь удержать сопротивлявшуюся девочку в своих руках.
— Давай вторую, — сказал, засмеявшись, Грег. Он поцеловал мокрые щеки детей.
Тогда девочки обхватили его за шею с двух сторон, и вскоре их мордашки расплылись в довольных улыбках.
Глядя на эту троицу, Шейла не смогла сдержать улыбки. Сердце в груди наполнилось нежностью.
— Грег, объясни Лоле, что испорченные обои еще не конец света и что Анжелика не будет на нее сердиться из-за такого пустяка, — попросила она, сама, впрочем, в этом не уверенная.
— А что, неплохо рисуют, — сказал Грег, опускаясь на корточки и ставя девочек на пол. — Вот эту птичку кто нарисовал? — спросил он, поглядывая, то на Холли, то на Алину.
— Я! — воскликнула, вздернув подбородок, Алина.
