вперемешку со словами, и Мерси казалось, будто она понимает все.
Мерси отвечала ему тем же из-за прозрачного стекла душевой, и он, похоже, прекрасно все понимал. Что именно она говорила ему? Мерси надеялась: нечто полезное.
Ей нравилось, что Тим словно переносил ее в младенчество: никаких забот и сомнений, полная погруженность в данный миг, необходимость лишь одного определения
Мерси увидела себя в зеркале, высокую, нагую, ширококостную, темноволосую, щебечущую, как пересмешник.
Она продолжала этот разговор, пока вытиралась, подкрашивалась, одевалась. Убедилась, что обойма полная, потом положила взятый «кольт» сорок пятого калибра в сумочку, предусмотрительно повернувшись к двери спиной, чтобы не видел Тим. Мальчик тянул руки ко всему, что попадалось ему на глаза.
Через полчаса Мерси стояла в кухне со стаканом вина, Тим сидел на своем высоком стульчике, Кларк возился с супом, который стряпал уже третий день.
– Папа, ты не думаешь, что в шестьдесят девятом году с делом Бейли было что-то неладно? – спросила она.
Кларк вздохнул и повернулся.
– Мерси, я расследовал квартирные кражи.
– Ты был хорошим детективом. Слышал кое-что.
– Подобного ничего не слышал.
Кларк мало рассказывал о своей службе. Не был словоохотливым, не тосковал по прошлому, не думал, что кому-нибудь интересны его воспоминания. Мерси знала о его способности сделать хорошую историю скучной. Она хорошо усвоила основные взгляды Кларка на службу в полиции задолго до того, как решила служить там: сделал работу и молчи о ней; есть мы, и есть они; болтливость до добра не доводит.
Но другие понятия о службе она получила вовсе не от отца. И не представляла откуда, но определенно не от красивой, разговорчивой матери. «Ты ежедневно раздаешь пинки в полную, дозволенную законом силу и таким образом не позволяешь преступникам захватить планету. Ты часть равновесия сил, а не просто служащая в конторе. То, что ты делаешь, очень важно. Ты права, добродетельна, у тебя есть привилегия верить в это и обязанность действовать с этой верой».
– А что же слышал?
– Торнтон говорил, будто тело привезли с места убийства. По-моему, он много болтал.
– Торнтон признался мне, что никто не волновался из-за убитой проститутки. Гландис объявил: причина в том, что тогда в управлении никто не доверял никому. Всех только и беспокоило, не коммунист ли тот, кто рядом.
– Мерси, то был отвратительный год. Но право же, все это не смешно и не так просто.
– Да, я знаю.
Мерси смотрела, как Тим пытается поднести ко рту ложку с картофельным пюре. Он смотрел на нее так упорно, что глаза скосились. Начал бить ногами. Пюре было уже на его нагруднике, полке стульчика, на лице, волосах, кулачках. Открыв рот, Тим ткнул ложкой в подбородок, уронил ее, возил ею по всей полке, пока не смог взять. И все время колотил ногами. Мерси вытерла его влажной махровой салфеткой в третий раз за пять минут.
– Ты был за Билла Оуэна или против?
Кларк обернулся и посмотрел на нее, потом подошел к столу и сел.
– Против. Оуэн ходил в шерифах двадцать два года. Был стариком. Я считал, что нам нужен человек с более крепкой хваткой, способный навести порядок, придать блеск управлению. Знаешь, тогда существовало много незастроенной земли, мы были, можно сказать, сельской полицией. Но округ разрастался, и нам требовался организатор, который сдвинет дело с мертвой точки. У нас не было криминалистической лаборатории, морга, опорного пункта в южном округе. Билл просто сидел сложа руки и наблюдал, что делается вокруг.
– Он дружил с Миксом?
– Микс был могущественным, нечистым на руку. Округом правили нажитые на строительстве деньги – это знали все. Я старался об этом не думать. Мне было безразлично, с кем дружит шериф.
Мерси задумалась. Сохранять нейтралитет – вполне в духе Кларка.
– Ты был берчистом?
Кларк вздохнул и перевернул лист в свадебном альбоме.
– Очень недолго. Примерно год. Только эти люди действовали хоть и активно, но скрытно.
– Оуэн знал, что против него?
– Наверное. Но я был всего-навсего детективом, расследующим квартирные кражи. И почти не разговаривал с Биллом Оуэном.
– Кто же тогда был всерьез против Оуэна? Кто хотел его выжить?
Кларк поднял альбом, чтобы Мерси могла его видеть. Улыбаясь, показал фотографию Марселлы на пляже в Мексике. Они проводили медовый месяц в Акапулько. Марселла была похожа на любовниц Джеймса Бонда – копна волос, упругая грудь, большие темные очки, бикини.
– Папа, я задала вопрос.
– Самым заметным – Бэк Рейнер. Популярный, авторитетный, отличный лейтенант. Эд Вейл тоже играл
