«Хотспуре» и двух 10» на «Руперте», хотя и при более лёгкой их защите. Определённо, на «Глаттоне» на бронирование был отведён чрезмерный вес, хотя Совет отверг двухбашенный альтернативный проект объяснив это тем, что вторая башня привела бы к неприемлемому уменьшению толщины брони. Одиночное орудие «Хотспура» с его ограниченными секторами обстрела не давало ему шансов в поединке один на один и «Руперт», хотя и получился больше по водоизмещению, имел немало всевозможных недостатков, но только не в части броневой защиты.
Первоначальный состав вооружения включал четыре 18-тонных орудия, таких же, как на «Сюпербе», поэтому как только «Белляйл» перешёл в «английское подданство», первая же запись в списке его переделок гласила: «Расширение портов под 25-тонные орудия». Другие конструктивные изменения для приведения в соответствие с британской практикой состояли в оборудовании дополнительных угольных ям и помещений для команды, подкрепление протяжённого тарана и установку торпедных аппаратов.
Четыре 25-тонных орудия располагались по углам восьмиугольного каземата на верхней палубе, порты которого допускали горизонтальную наводку орудия в 120° – это позволяло сосредотачивать огонь двух орудий прямо по носу или корме и двух, в ограниченных секторах [60°. – Ред.], по борту. Эта четырёхорудийная «боевая коробка» была эквивалентом двухорудийной одиночной башни Рида, вращавшейся в пределах диапазона 270°, но, хотя и обеспечивала наилучшим образом действие тараном, не давала никаких преимуществ при сражении в лини баталии. Что же касается будущих тяжёлых единиц Королевского флота, то, если требовалось дурное предзнаменование к перспективе батарейных броненосцев, «Белляйл» его вполне собой являл, и если «Орион» мог претендовать на какую-либо известность, то она заключалась единственно в том, что он стал последним британским броненосцем с подобным расположением артиллерии. В иностранных флотах эта схема продержалась ещё некоторое время: её носителями стали аргентинский «Альмиранте Браун» (1880), Французский «Курбэ» (1882) и германский «Ольденбург» (1884).
То, что 12» орудия вообще оказались установленными на палубе вдоль бортов, было примечательным опровержением точки зрения, существовавшей в 1865 г., ещё до принятия на вооружение установок капитана Скотта. На «орионах» четыре тяжёлых орудия отняли большую долю нагрузки, нежели отводилось на средства нападения у любого другого британского линкора. Хотя бы одна пушка на них всегда могла держать противника на прицеле – и корабль, таким образом, при определённых обстоятельствах был способен иметь дело с четырьмя целями на различных курсовых углах: спорное преимущество в свете последующего развития тактических идей, когда концентрация орудийного огня посредством залпов означала пик огневой эффективности, но вполне реальный плюс в свете тактики 80-х. Британские однобашенные корабли, оперируя в прибрежных водах против одиночного противника, довольно легко могли оказаться в положении, когда их тяжёлые орудия не могли быть наведены на неприятеля; у корабля с исключительно бортовой батареей или несущего артиллерию по схеме «Монарха» существовали довольно широкие «зоны недосягаемости», которых были начисто лишены и «Белляйл», и «Орион». Несколько лет спустя после вступления обоих кораблей в строй, а именно в 1886 г., шесть 3-фунтовых пушек и пара прожекторов были добавлены на крыше каземата; тогда же корабли оснастили сетями противоторпедной защиты. На средней палубе установили два 14» торпедных аппарата.
Хотя и не такое массивное, как на «Глаттоне», бронирование «орионов» было более чем адекватным для противодействия тем типам кораблей, которым они могли противостоять при обороне Дарданелл, и определённо более прочным, чем это было принято Королевским флотом для «циклопов». Пояс по ватерлинии высотой 3,03 м (1,5 м под водой в нормальном грузу) в середине корпуса имел толщину 305 мм и утончался к носу до 178 мм – здесь он упирался в шпирон тарана -и до 152 мм корме. Батарея в средней части корпуса начиналась от уровня средней палубы и имела два этажа: верхний (орудийный) защищался 263мм бронёй с бортов и 242 мм с торцов. Для нормального обслуживания 12» 25-тонных орудий он был довольно тесным. В нижнем ярусе батареи располагались подготовленные к подаче наверх снаряды и заряды, здесь же располагались шахты подачи боезапаса; с бортов он защищался 229мм плитами, а с торцов – 203мм. Выдающимся достижением проекта было расположение артиллерийских погребов прямо под батареей – особенность, для того времени уникальная.
Для таранной тактики управляемость была гораздо более существенным качеством корабля, нежели собственно скорость и, поскольку вес механизмов и запас топлива пришлось всемерно ограничить для установки возможно более мощной батареи тяжёлых орудий, оба корабля не выжимали более 12 уз, принимая лишь по 450 т угля (510 т в перегрузку). Двухвальная машинная установка отлично подходила для обеспечения наилучшей поворотливости (что было немаловажно и для маневрирования на прибрежном мелководье, как изначально планировалось для обоих кораблей), недостижимой в случае использования единственного винта большого диаметра.
Не предполагавшиеся как мореходные корабли, оба броненосца никогда не выходили в море в по- настоящему бурную погоду, однако записи в корабельных журналах свидетельствуют, что «Белляйл» отличался быстрой и лёгкой качкой и начинал сильно зарываться уже при ветре в 6 баллов. В разыгравшемся море он держался практически ровно, в то время как при обычной погоде был склонен раскачиваться до такой степени, что из его орудий было невозможно вести огонь. Протяжённый, выдающийся на 3 м за носовой перпендикуляр таран (увесистая железная поковка 2,5 м длиной), был причиной огромной носовой волны и вечной сырости на баке – даже в относительно спокойную погоду. Но для тех условий, для которых они были спроектированы, оба корабля оказались очень хорошо управляемыми, описывая на полном ходу циркуляцию диаметром 380 м за 3,5 мин. Радиус действия на полном ходу составлял порядка 1000 миль.
Оборудование и системы в целом оказались неудачны. «Орион», приобретённый в полуготовом виде, получил паровой шпиль и паровой рулевой привод, но «Белляйл» проходил в течение всей своей службы со шпилем, выхаживаемым вручную. Периодически подавались рапорта о замене его ручного шпиля паровым, но, как первый лорд Адмиралтейства Нортбрук грубо отрезал в 1884 г., «эти корабли являются невыгодной покупкой, и я не намерен выбрасывать на них деньги», – типичный пример скупости, обрекавшей команду корабля на постоянные проявления того, чему лучше походило определение «сизифов труд». Требование было удовлетворено лишь в 1886 г. и «Белляйл», наконец, перестал быть последним британским броненосцем с ручным шпилем.
По вступлении в строй «Белляйл» получил прямое вооружение на фок-мачте с реями длиной соответственно 15,85 м, 12,50 м и 8,23 м. В 1880 г. их сняли; с этого момента и до самого конца гафели на обеих мачтах скромно именовали «оснасткой шхуны». «Орион» не нёс полной оснастки никогда. В проекте удалось удачно избежать прохождения дымовой трубы через батарею. В 1879 г. трубу «Белляйла» увеличили по высоте на 4,8 м, на «Орионе» высокую трубу установили ещё в период достройки.
