слезах выбежала в коридор.
На третьей перемене Элизабет, все еще переживавшая историю с мисс Дальтон, вдруг увидела Инид. Она твердо решила положить конец этой дурацкой игре в молчанку.
— Бессмысленно меня избегать, — сказала она, встав на пути Инид, когда та попыталась улизнуть. — Инид, нам надо поговорить.
— Мне нечего тебе сказать, Элизабет Уэйкфилд, — ответила Инид ледяным тоном.
— Инид, ты мой лучший друг, и я никогда не смогла бы тебя предать. Поверь мне. Я никому не говорила об этих письмах. Клянусь!
— Сейчас ты скажешь, что в твоей комнате установили подслушивающее устройство.
— Ну что ты мелешь! — Элизабет и сама начала сердиться. — Почему ты не хочешь просто поверить мне?
— Ты разве забыла, как я тебе верила? И вот к чему это привело: ты разбила мою жизнь!
— Может, если я поговорю с Ронни… — начала Элизабет, готовая на все, только бы исправить эту ужасную ситуацию.
Холодная сдержанность Инид сменилась вдруг приливом гнева.
— А что, вы еще разве не наговорились? — закричала она. — Попридержала бы свой длинный язык!
Элизабет отпрянула, чувствуя, как с лица у нее схлынула краска. А Инид, приглушенно вскрикнув, повернулась и, нагнув голову, побежала прочь. Не хотела, чтобы Элизабет видела, как она плачет.
— Привет, Лиз, — раздался веселый голос. Это была Кара. Все это время она стояла у питьевого фонтанчика, наслаждаясь сценой, разыгравшейся между Элизабет и Инид.
К обеду вся школа знала, что Ронни с Инид поссорились и что виновата в этом Элизабет. Еще одна новость вдобавок к истории с мисс Дальтон. Сплетники школы были на седьмом небе от счастья.
— Да ты не волнуйся, — утешала сестру Джессика, когда они сидели на лужайке и завтракали. — Ты сделала все, что могла. Ты же не виновата в том, что Инид закусила удила.
— Я просто зашла в тупик, — с грустно произнесла Элизабет, грызя кукурузные чипсы, хотя у нее совсем не было аппетита.
— Хочешь, я сама поговорю с Инид? — вкрадчиво предложила Джессика.
— Ты? С какой стати? Ты же ее терпеть не можешь!
Джессика притворилась обиженной.
— О Боже! Ну прости меня за то, что я дышу! Чего ты на меня набросилась? Я же хочу помочь. Я просторе могу тебя видеть в таком состоянии, Лиззи. И потом, мне Инид тоже немножечко жалко. Ронни действительно с ней ужасно обошелся.
— Ты правда хочешь поговорить с Инид? — Великодушие Джессики произвело на нее впечатление.
— Ну конечно, если ты хочешь.
— Да, я думаю, это не помешает. Все так плохо, что хуже во всяком случае не будет. «Даже если ты и замыслила какое-нибудь коварство», — добавила она про себя.
— Благодарю за доверие.
— Знаешь, Джес, я не хотела тебя обидеть, — Элизабет вдруг устыдилась своих сомнений в искренности сестры. Может, правда, Джессика изменила свое отношение к Инид.
Рассыпав на траве пончики, Джессика кинулась обнимать сестру:
— Прощаю тебя, как всегда. Предоставь все мне, Лиззи. Обещаю тебе, ничего страшного не случится.
— Не сомневаюсь. Мне теперь уже ничего не страшно, — мрачно ответила Элизабет.
— Знаешь, говорят, когда человеку совсем плохо, это значит, что через минуту ему будет очень хорошо. — Джессика улыбнулась и откусила большой кусок рыбного пирога.
Элизабет надеялась, что это так, хотя знала, что у Джессики был особый дар выворачивать наизнанку старые изречения.
Элизабет хотела что-то еще сказать, но не успела. Джессика заметила идущую от автостоянки Инид и побежала к ней.
Глава 8
Нетрудно предположить, что Инид было не до разговоров, но Джессику такой пустяк не смущал. Она пристроилась рядом с Инид и ускорила шаг, так что ускользнуть было невозможно.
— Я знаю, как тебе сейчас тяжело, — затараторила она сочувственно. — Меня, правда, никто никогда не бросал, но могу это представить. Ты, наверное, ужасно себя чувствуешь!
— Не сомневаюсь, что Лиз посвятила тебя во все подробности. Посоветуй ей поместить эту историю в «Глаза и уши».
— Ну перестань, Инид, это на тебя не похоже. Да, Лиз все рассказала мне, но что в этом плохого? Ведь я ее сестра. Ближе меня у нее никого нет.
— Это уж точно.
— Не будь с ней такой суровой, — продолжала Джессика масляным тоном. — Я уверена, она не хотела причинить тебе боль. Ее тоже можно понять.
Инид остановилась и глянула ей в глаза.
— Нет, я этого понять не могу, — холодно ответила она. — В отличие от некоторых, я никогда не смогла бы всадить нож в спину друга.
— Ради Бога, Инид, ты что, думаешь, Лиз сделала это нарочно? Я убеждена, у нее и в мыслях не было сказать Ронни. Просто случайно сорвалось с языка.
— Случайно?! Это она тебе сказала? — Инид прищурила глаза.
— Ну, не совсем, но я…
— Замолчи! — оборвала ее Инид. — Перестань защищать ее. Ей нет оправдания.
— Знала бы ты, как Лиз переживает.
— А я? Ведь я потеряла из-за нее Ронни, ты забыла? Так что не говори мне о ее переживаниях. Лиз этого не понять. У нее есть Тодд, а у меня ., никого.
— Ну это не совсем так, Инид. У тебя ведь есть Джордж.
— Да, ты права. У меня есть Джордж. Преступники должны держаться друг друга. Это ты хотела сказать?
— Преступники? Ну, я бы не стала так называть тебя, — снисходительно ответила Джессика. — Конечно, ты совершила в жизни ошибку, но не волнуйся, никто не поверит всему, что говорит про тебя Ронни.
Инид как-то вся обмякла на глазах у Джессики и опустилась на скамейку. Как платье, соскользнувшее с вешалки.
— А что Ронни говорит про меня? — хриплым шепотом спросила она.
Джессика дружески обняла ее за плечи:
— Тебе этого лучше не знать. Я и половины повторить не смогла бы.
— О Боже! — Инид закрыла лицо руками. — Я не хочу жить!
— Но все не так уж и плохо, если взглянуть с другой стороны, — утешала Джессика. — Теперь тебе не надо больше ничего скрывать и гадать не надо, о чем люди шепчутся у тебя за спиной.
— Да, теперь я знаю, о чем они шепчутся. — Инид медленно, с усилием поднялась со скамейки. — Спасибо, Джессика. Я понимаю, ты хотела помочь. Но можешь передать Лиз, что между нами все кончено. Даже если я буду жить двести лет, я и тогда не прощу ее.
— Думаю, что ты совершаешь ошибку, Инид, — снисходительно заметила Джессика. Инид скривила губы в горькой усмешке.
— Ну что ж, мне не привыкать.
Сказав это, она быстро повернулась и пошла. На этот раз Джессика не остановила ее. Такая подруга Элизабет не нужна, подумала она. Она и Лиз может втянуть в какую-нибудь грязную историю. «В конце концов, — сказала себе Джессика, — я всем оказала неоценимую услугу. Включая себя».
А что в этом плохого? Разве она, Джессика, не заслуживает счастья? Чем она хуже других?
Улыбка заиграла у нее на губах. Ведь теперь, когда Инид рассталась с Ронни, ей наверняка не удастся набрать достаточно голосов, чтобы стать королевой. Значит, Инид выбыла из борьбы! Джессика уже чувствовала приятную тяжесть короны на своей голове.
