Что делать? Как водитель на крутом подъеме включает низшую передачу, Элизабет «включила» известный ей с детства прием, к которому прибегала лишь в крайних случаях, чтобы скорее выйти из затруднительного положения: она вообразила, что она — Джессика.
Какую уловку применила бы Джессика сейчас? Совесть ее редко мучила, и чаще всего Джессика действовала по принципу «для достижения цели все средства хороши».
И в голову Элизабет сразу пришла идея, которая лично ей была противна донельзя. Но другого выхода, кажется, нет. Она сделала глубокий вдох и медленно пошла вниз.
Глава 6
— А где Джессика? — Элис Уэйкфилд положила на тарелку дымящиеся блины и протянула вошедшей в кухню дочери.
— А-а она сейчас спустится, — Элизабет отвернулась, чтобы скрыть от маминого взгляда пылающие щеки. — Она-м-м пуговицу на юбке пришивает.
— Пусть поторопится, мне скоро на работу. Я тут с самого утра блины пеку, хотя, по правде говоря, труд на благо общества я представляю себе несколько иначе.
Элис Уэйкфилд была в хорошем настроении. Она накрывала на стол, проворно двигаясь между плитой и колодкой для разделки мяса, которая, как остров, возвышалась посреди просторной кухни. Как всегда, миссис Уэйкфилд встала ни свет ни заря — по утрам она бегала трусцой и на ней все еще был вишневый спортивный костюм и кроссовки. Ее медового цвета волосы были завязаны «хвостом», отчего стройная, загорелая Элис казалась ровесницей своим дочерям. Достаточно взглянуть на нее, и станет ясно, откуда у двойняшек их теплая солнечная красота. Элизабет была в то утро необычайно тихая, и от внимания матери это не ускользнуло.
— Волнуешься из-за экзамена, да? Я понимаю, вам обеим важно его сдать, чтобы вместе водить экскурсии.
Элизабет насадила на вилку блин, политый сиропом, и заставила себя проглотить его, запив большим глотком молока. Блины были ее любимой едой, но в то утро аппетит у нее пропал совершенно; ей казалось, желудок у нее скрутился узлом.
— Мммм, — промычала она с полным ртом. — Ничего, сдам нормально. Вопросы не такие трудные, просто их очень много. Надо знать кучу мелких подробностей. А они так путаются в голове.
— Когда-то в твоем возрасте я захотела поработать инструктором в летнем лагере, — задумчиво сказала мама. — Желающих набралось человек двадцать, а нужно было пять. Ну и устроили нам экзамен, а потом собеседование.
— И как, дали тебе работу? Миссис Уэйкфилд рассмеялась:
— Я провалилась! С треском! Но собеседование проводила женщина, к которой я приходила сидеть с грудным ребенком. Я ей так нравилась, что мне эту работу все-таки дали.
— Ни капельки не сомневаюсь — инструктор из тебя получился хоть куда. — Этого я не знаю. Но помню, там было здорово. А вы хорошо придумали с этими экскурсиями. Я рада, что будете работать вместе.
— Если сдадим, — мрачно добавила Элизабет.
— Да, я волнуюсь за Джессику. Надеюсь, она не слишком поздно пришла и успела хоть немного позаниматься. Ты не знаешь, в котором часу она вернулась?
Блин встал поперек горла. Элизабет закашлялась, и мать, поспешно подбежав, похлопала ее по спине.
— Господи, ну когда же вы научитесь откусывать понемногу! — сказала она, когда Элизабет откашлялась и ее натужно-красное лицо снова стало нормальным. — Заглатываете сразу все, как удавы! Только седины мне прибавляете.
Элизабет улыбнулась.
Насчет седины сказано для красного словца: у миссис Уэйкфилд не было ни единого седого волоска.
— Извини, мам, я тороплюсь.
«Впрочем, нет худа без добра», — тут же подумала Элизабет, ей удалось вовремя замять разговор. На какое-то время мама забыла про Джессику.
Миссис Уэйкфилд улыбнулась, покачала головой и убрала упавшую на лоб прядь волос.
— Помню, как вы с Джессикой воевали, когда были маленькие Сидели за столом на высоких стульях и кидались друг в дружку едой. Джессика начинала первой — бросит в тебя блином, ты ей ответишь. Ну и пошло. А однажды ты вылила на нее кружку молока, — и она опять рассмеялась. — Если тебе когда-нибудь Бог пошлет двойняшек, запомни — терпения с ними надо втрое больше.
— Спасибо, но я не собираюсь заводить близнецов, — ответила Элизабет и мысленно закончила: «С меня хватит и сестры-двойняшки».
Элис снова прыснула:
— Я тоже не собиралась. Да так вышло…
Минуту спустя она нахмурилась и взглянула вверх — Что она там так долго? Я опаздываю на работу. За это время можно десять пуговиц пришить) — Спасибо, мам! — Элизабет с рекордной скоростью съела последний блин и встала из-за стола. — Блины — во! — Ладно, мне пора бежать.
Меня Тодд ждет.
— Ты не подождешь сестру? — спросила Элис Уэйкфилд вдогонку дочери.
— Извини, не могу. Скажи ей, в школе увидимся.
— А — ну ладно. Удачно тебе сдать экзамен, солнышко. Я знаю, ты и так прекрасно сдашь, но все равно — желаю удачи!
«Да уж, удача мне сейчас вот так нужна», — подумала Элизабет, выскакивая на улицу. Первая опасность миновала, но самое трудное впереди. Удастся ли ей сыграть роль Джессики так, чтобы мать поверила? Джессике было бы раз плюнуть сыграть роль сестры — она не раз к этому прибегала. Один случай в баре «Келли» чего стоит. Тогда Джессика всех обвела вокруг пальца — никто не заподозрил обмана. В результате Элизабет едва не заработала скверную репутацию и, мало того, чуть не потеряла Тодда, с которым у нее только-только налаживались отношения. Но сейчас ей не хотелось об этом думать. Если она начнет вспоминать все прегрешения сестры, она проторчит тут остаток дня.
Мысленно ругая Джесс на чем свет стоит, Элизабет на цыпочках пошла к входной двери. Проходя мимо окна кухни, пригнулась, не дай Бог, мама заметит. На пороге сняла мокасины и крадучись, стараясь не произвести ни малейшего шума, вошла в дом.
Умирая от страха, пулей взлетела по лестнице на второй этаж и перевела дух, только оказавшись в комнате сестры. Там Элизабет быстро разделась, кое-как запихнув свою одежду в шкаф, выбрала из сестриного гардероба короткую, косого кроя юбку и подходящую по цвету полосатую блузку — один из любимых нарядов Джессики. Оделась, вытащила из волос заколки, тряхнула головой, чтобы волосы рассыпались по плечам. Так, теперь подмазать губы сестриной помадой, чуть брызнуть на себя ее любимыми духами… Готово! Можно спускаться и предстать перед миром в образе Джессики Уэйкфилд — хотя, честно говоря, все это просто мерзко.
— Ну погоди, Джес. Я тебе это при помню, — прошипела Элизабет, ткнув пальцем в свое отражение в зеркале. — Так и знай!
К счастью, Элис Уэйкфилд уже принялась за мытье посуды и не взглянула на Элизабет, когда та впорхнула в кухню и обдав мать ароматом духов, чмокнула ее в щеку.
— Извини, мам, что я так долго. Ты же знаешь, у меня руки — крюки, если возьмусь за шитье, это на полдня.
Элизабет уселась на стул Джессики Она прекрасно знала привычки, ужимки любимые словечки сестры, так что сыграть Джессику ей было нетрудно, — Я уж думала, ты решила сегодня не завтракать, — Элис Уэйкфилд поставила перед ней тарелку с последними блинами и тут же снова повернулась к раковине.
Элизабет чуть не застонала. Кошма-а-ар… Она уже так наелась блинов, еле двигалась, неужели предстоит съесть еще столько же?! Она живо представила себе заметку в школьной газете; «Сотрудник редакции в тяжелом состоянии доставлен в больницу для промывания желудка!» Мрак…
— Прости меня, бедный мой желудок, — прошептала она и храбро загарпунила вилкой блин. Как назло, любимой едой Джессики тоже были блины.
— Лиз не стала ждать тебя, опаздывала, — сказала миссис Уэйкфилд через плечо, загружая тарелки в посудомоечную машину. — Сказала, что найдет тебя в школе.
