беседовал в Кремле с предшественником Менона С.Радхакришнаном.
Отлично тренированная память сразу подсказала Неру главное из той первой беседы. Тогда Сталин заявил послу, что, по его мнению, не существует сколько-нибудь значительной международной проблемы, которую нельзя было бы разрешить путем переговоров. С ведома Неру С.Радхакришнан ознакомил индийских журналистов с содержанием беседы в Кремле. Газеты отмечали дружественную заинтересованность Советского правительства в прогрессе Индии и особо выделяли ту часть интервью Радхакришнана, где он говорил о том, что Сталин ни словом не обмолвился о необходимости для индийцев во всем следовать примеру Советского Союза. А ведь в те дни западная буржуазная пресса, да и некоторые индийские газеты правого толка, стараясь всячески принизить значение сотрудничества СССР и Индии в деле прекращения корейской войны, изощрялись в антисоветских и антикоммунистических измышлениях. Наиболее типичным было «пророчество», что советско-индийские отношения не получат никакого развития, поскольку, мол, «дружба с Россией возможна только ценой подчинения ей».
Кому, как не главе индийского правительства, было знать, что не все шло гладко в первые годы после установления дипломатических отношений между Индией и СССР. Иногда Неру чувствовал некоторую сдержанность советских политических деятелей, но он никогда не был склонен рассматривать это как проявление какой-либо недоброжелательности с их стороны. Напротив, в каждом таком случае он старался по возможности объективно выяснить причину, найти объяснение, а то и оправдание иной суховатой фразе, произнесенной представителем страны, в которой Неру видел только друга индийского народа.
Конечно, он понимал, что в Советском Союзе не могли безучастно воспринимать известия о травле коммунистов Индии, развязанной правыми во главе с Пателем. Там, несомненно, знали и об антисоветских настроениях некоторых индийских государственных деятелей, которые, с надеждой озираясь на прежних хозяев-англичан и на более мощных заокеанских покровителей, время от времени пытались любыми способами омрачить отношения с Советским Союзом. Неру вспомнил и еще раз испытал чувство возмущения, впервые охватившее его, когда ему доложили о том, что министерство внутренних дел под предлогом борьбы с «коммунистической пропагандой» не разрешило советскому посольству показать делийской общественности фильм-балет на музыку С.Прокофьева «Ромео и Джульетта»...
Огромная занятость не позволяла Неру контролировать работу всех звеньев государственного аппарата, но он постоянно занимался внешнеполитическими вопросами, и здесь его авторитет оставался непререкаемым. Одной из важнейших задач своего правительства Неру считал налаживание подлинно дружественных всесторонних связей с Советским Союзом и другими социалистическими странами и прилагал немало усилий для устранения различных препятствий, чинимых империалистической дипломатией и силами индийской реакции. Со своей стороны Советское правительство по достоинству оценивало прогрессивные преобразования, проводимые Неру внутри страны, и активно поддерживало миролюбивый курс Индии на международной арене.
Нажим США на индийское правительство не прекращался. В 1953 году в Индию приезжали государственный секретарь Д.Ф.Даллес, а затем вице-президент США Р.Никсон. Неру не мог без отвращения воспринимать надменно-торгашеский тон высоких американских посланцев. И тот и другой предлагали Индии щедрую экономическую помощь в случае принятия американского плана создания «независимого Кашмира», что на деле означало бы превращение его в американскую военную базу.
Никсон попросту угрожал Неру, что в случае его неуступчивости США будут вынуждены вооружить Пакистан и создать на его территории военные базы. В беседах с Никсоном индийский премьер-министр был холодно сдержан, отвергал всякую возможность военного сотрудничества с США. Для наблюдательных журналистов не остался незамеченным тот факт, что при приеме американского гостя «остро ощущалось отсутствие теплоты».
Однако в упорстве американскому правительству нельзя было отказать: оно систематически продолжало добиваться политической капитуляции Неру. Вскоре после визита Никсона в Дели президент США Д.Эйзенхауэр направил индийскому премьеру письмо, в котором в какой уже раз предлагал Индии американскую военную помощь.
— Если мы выступаем против военной помощи, предоставляемой Пакистану, мы были бы лицемерными и беспринципными оппортунистами, принимая ее для себя, — заявил с негодованием Неру. Он писал Эйзенхауэру: «Вам известны взгляды моего правительства и нашего народа... Эти взгляды и политика, которую мы проводим после самого тщательного обдумывания, основаны на нашем желании содействовать делу мира и свободы. Мы будем проводить эту политику и впредь».
Неру не поддался американскому нажиму, однако правительство Пакистана пошло на подписание с США 19 мая 1954 года соглашения о «помощи в обеспечении взаимной безопасности». Фронт «холодной войны» таким образом был продвинут американцами к северным границам миролюбивой Индии.
Для Неру было очевидным то, что, предоставляя военную помощь освободившимся странам, США тем самым намерены обеспечить свои интересы в Азии через разжигание «войны азиатов с азиатами».
Отвергнув военное соглашение с США, он твердо заявил, что «ни при каких обстоятельствах, и ни под какими предлогами не допустит присутствия иностранных войск на территории Индии», а если иностранное государство совершит акт агрессии в отношении Индии, то она окажет должное сопротивление.
К концу июля 1954 года завершились подписанием соглашения переговоры в Женеве по Индокитаю, и война, продолжавшаяся семь с половиной лет, прекратилась. В заключительной декларации Женевского совещания отмечалась важная роль Индии в установлении мира во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже. Представителю Индии было поручено председательствовать в международных комиссиях по наблюдению и контролю за осуществлением условий перемирия во всех трех индокитайских государствах.
В день подписания соглашений о перемирии в Индокитае Эйзенхауэр заявил на пресс-конференции, что США активно ведут переговоры с некоторыми азиатскими странами об организации коллективной обороны для того, «чтобы предотвратить в дальнейшем прямую или косвенную коммунистическую агрессию в этом районе».
На соответствующий запрос американского посла в Дели Неру ответил быстро и определенно: Индия не примет участия в конференции, намеченной на 6 сентября 1954 года в Маниле; она против самой идеи создания военной группировки в Юго-Восточной Азии; намеченная конференция — это попытка «изменить тенденцию к миру, которую создала Женевская конференция».
Позже, знакомясь с информацией о заключении договора об обороне Юго-Восточной Азии, Неру недоумевал: какой внезапный страх вдруг вынудил ряд стран пойти на этот шаг? Разве готовилась какая-то агрессия, разве возникла неожиданная угроза миру в Юго-Восточной Азии или на Тихом океане? Почему был избран именно этот момент непосредственно после заключения Женевских соглашений? Способствовал ли манильский договор разрядке напряженности и укрепил ли он мир и безопасность в Юго-Восточной Азии или любой другой части мира? — такие вопросы возникали в сознании премьер-министра, и он неизменно приходил к выводу, что этот договор только увеличил международную напряженность.
Неру знал о мнении Советского правительства, заявившего, что «договор о создании СЕАТО заключен для подготовки войны, а не для укрепления мира, с его помощью рассчитывают помешать выполнению Женевских соглашений по Индокитаю, укрепить позиции колониальных держав в Азии».
Индонезия, Бирма и Цейлон последовали примеру Индии и отказались от участия в договоре. В результате, кроме США, Англии, Франции, Австралии и Новой Зеландии, в СЕАТО вошли только три азиатских страны — Таиланд, Филиппины и Пакистан.
Договор СЕАТО предусматривал вмешательство во внутренние дела стран-участниц в случае создания в одной из них ситуации, опасной для всего «района обороны». Ясно, что в данном случае западные державы обеспечили себе «право» на подавление национально-освободительного движения в Азии.
Неру, всерьез встревоженный политикой США, 29 сентября 1954 года выступил в народной палате индийского парламента. В своей речи, полной глубоких раздумий о судьбах мира, он раскрыл агрессивную, колониалистскую суть создания западными державами военных блоков.
«Мы в Индии взяли на себя смелость говорить о зоне мира. Мы полагали, что одной из главных зон мира может стать Юго-Восточная Азия. Манильский договор скорее препятствует созданию этой зоны мира. Он берет тот самый район, который мог бы стать зоной мира, и превращает его чуть ли не в зону потенциальной войны. Меня тревожит такое развитие событий», — заявил премьер-министр. Далее он напомнил об истории создания западными державами организации Северо-Атлантического договора (НАТО): «Прежде всего она расширялась географически... она распространялась на Средиземное море, побережье
