Довольно быстро выяснилось, что он почти ничего не помнил из инженерных премудростей, которые изучал когда-то в Академии ВМФ.
Бэт подняла голову и оглядела гостиную.
— Этот жуткий хаос мне надоел. Придется сегодня же все распаковать и привести квартиру в порядок.
— Если речь идет о помощи в распаковке, то уж здесь я действительно специалист, — пошутил Уэс.
Бэт засмеялась. Они стали приводить квартиру в порядок. Между делом она рассказала ему, что работала в архиве Фонда восточных искусств в Джорджтауне, но это ей надоело, и она надумала всерьез заняться архитектурой.
— Собираюсь поступать в колледж, — сказала она, — если, конечно, не помру за учебниками, готовясь к экзаменам.
Выяснилось, что ей уже тридцать два года и что она не замужем. Ей приходилось бывать в Германии, а в Азии, помимо Индии, еще и в Таиланде.
— Бангкок открыл мне глаза на реальность. Я попала туда в девятнадцать лет и оцепенела от всего увиденного там. Тучи маленьких тайских мужчин окружают тебя в аэропорту, чтобы выпросить милостыню. Сам город перерезают тысячи каналов, и каждое утро из них вылавливают покойников. Имен утопших или утопленных никто не знает. Ужас!
Уэс открыл еще одну коробку с книгами. Сверху лежал толстый желтый том в сильно потрепанной обложке — «Ицзин, или Книга перемен».
— Вы купили это в Таиланде? — спросил Уэс, протягивая Бэт желтый том.
— Нет, эту книгу выпустило нью-йоркское издательство.
— Лично я никогда не верил в сверхъестественные силы.
— А книга совсем не об этом, — сказала она. — Лучшим врачевателем, которого я когда-либо встречала, был один человек по имени Джанг. Он был мечтателем и любил «Ицзин»...
— Разве эта книга не обещает вам спасения?
— Она ничего не обещает, — улыбнулась Бэт. — Давайте я покажу вам, как она действует. Вы должны поставить перед собой какой-то серьезный вопрос, подумать о какой-то волнующей вас проблеме, и книга определит состояние, в котором вы сейчас находитесь.
Уэс подумал, что если бы перед ним сидела не эта милая женщина, а кто-то другой, он наверняка чувствовал бы себя полным идиотом. Но что-то неудержимо тянуло Уэса к Бэт. Вот только зачем она вдруг вспомнила о каком-то мечтателе по имени Джанг?
В кармане Уэса нашлись три монетки. Бэт приказала ему бросить их на пол шесть раз. Начертив на листе бумаги шестиугольник, она после каждого броска Уэса записывала в углах шестиугольника по очереди сумму выпадавших цифр на верхней стороне монет — на решке. Соединив затем цифры замысловатой линией, она сделала какие-то подсчеты.
— Итого шестьдесят четыре, — наконец сказала она.
— Ну и что?
— Сейчас посмотрим... но имейте в виду, «Ицзин» говорит только о настоящем моменте, он не дает вам советов, он отражает только самые последние изменения в вашей жизни...
Бэт стала листать страницы книги.
— Вот, — наконец сказала она.
— Что это такое?
— Получилось «К'ан» — бездна... — Она снова стала листать страницы. — Хорошо это или плохо? Вот послушайте: 'К'ан включает в себя сердце, душу и внутренний свет, погруженные в темноту... Причина всего этого в том, что благодаря часто повторяющейся опасности человек привыкает к ней, а привыкнув, сам становится опасным. В свою очередь, это означает, что он сбился с верного пути... Беда поджидает его в конце...
— Не ожидал услышать от вас об опасности, когда вы меня к себе пригласили, — сказал Уэс и натянуто улыбнулся, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
— Но это не я так считаю. Такую сумму дали брошенные вами монетки, — улыбнулась она ему в ответ. — Что еще скажете по этому поводу?
— Может, в этом и есть какой-то смысл... Но лично я никогда не воспользовался бы таким методом. Я больше полагаюсь на разум, на анализ и иногда на интуицию. Хотя, может быть, и полученный вами результат в какой-то степени отражает мое нынешнее состояние.
— Вот видите! — сказала Бэт. Взяв одну из его монеток, она положила ее себе на ладонь правой руки, а потом, перевернув, — на ладонь левой.
— На двух сторонах монеты — разное изображение, но монета одна, и результат один и тот же.
Бэт пристально посмотрела на Уэса. Не выдержав ее взгляда, он поднес к глазам часы. 23.16.
— Мне пора, — заторопился он. — Завтра надо рано вставать.
— У вас деловая встреча за завтраком? — спросила Бэт.
— Нет, просто надо уехать на несколько дней по делам.
— Куда?
— В Лос-Анджелес, — ответил он и сразу пожалел о сказанном.
— Там мне не доводилось бывать. Привезите мне сувенир из Голливуда.
— Да, конечно.
— При нашей следующей встрече вы должны рассказать о себе.
— Особенно рассказывать нечего.
— Вы неисправимый лжец, — улыбнулась Бэт. — Впрочем, мне нравится эта черта в мужском характере.
Она проводила его до двери и, стоя в клубах сигаретного дыма, смотрела, как он открывает свой замок.
— Возвращайтесь... возвращайтесь скорее, — сказала она на прощание.
Глава 7
Геконы
Ноябрь 1965-го. В кабинете завуча школы в местечке Чула Меса Хай пахнет бензином от находящегося неподалеку нефтеперерабатывающего завода.
— Джуд, — обращается мистер Норрис к здоровенному парню, сидящему напротив него, — ты у нас уже два года. Похвастаться хорошей успеваемостью ты не можешь. Вдобавок на тебя жалуются местные фермеры... Может, наш физрук прав, когда говорит, что ты не умеешь быстро бегать?
— Вы имеете в виду случай с фермером, который выращивает индюков? Его ферма как раз на полпути от моего дома до школы. Там всего-то полторы мили, но бежать надо по холмам. И пока я успел набрать настоящую скорость, меня уже схватили...
Завуч (и одновременно преподаватель химии) Норрис не очень-то любил поучать великовозрастных юнцов — драчунов и мелких воришек. Да и что, собственно говоря, мог сделать Норрис? Он относился к делу по-философски: все эти происшествия — неотъемлемая часть превращения юнца в мужчину. Кроме того, на свете масса намного худших мест для подрастающего поколения, чем этот городок на юге Калифорнии.
Прозвенел звонок. Двери классов с грохотом распахнулись. Ватаги подростков выбежали в коридор ничем не примечательной бесплатной американской школы.
«Как яростно горят глаза Джуда — точь-в-точь как у дикой кошки», — подумал Норрис и сказал:
— Пора бы уж тебе задуматься о том, кем ты хочешь стать.
— Хочу стать разведчиком, — не задумываясь, выпалил Джуд.
Завуч от неожиданности заморгал, а потом расхохотался.
«Хватит смеяться! — взмолился про себя Джуд. — Надо было сказать то, что Норрис хотел от меня
