улыбаясь.
Больше о женитьбе не было сказано ни слова, но когда Мак собрался уходить, он был уверен в том, что они с Джилли достаточно хорошо поняли друг друга. Поэтому, когда он, наклонившись, легонько поцеловал ее в губы, а она ответила на его поцелуй, это было воспринято обоими как нечто вполне естественное.
Глава 20
Вечер проходил как обычно. Дэвенпорт обучал триктраку Уильяма, обнаружившего поразительный талант к этой игре, и с удовольствием разглядывал акварельные наброски Мерри, на которых была изображена по-новому оформленная гостиная. И все-таки Реджи чувствовал себя так, словно был отгорожен от остальных невидимой стеклянной стеной, сквозь которую с трудом пробивались голоса Элис и молодых Спенсеров.
Ему казалось, некий демон, стоя у него за спиной, нашептывает ему на ухо, что трезвый образ жизни — сомнительная цель, не стоящая усилий, которые приходится тратить для ее достижения. В конце концов, все мужчины употребляют спиртные напитки, а Реджи в этом смысле всегда отличался особой выносливостью. И потом, разве он причинил кому-то вред? Ему всего-навсего захотелось наказать непослушного мальчишку, который совершил весьма серьезный проступок.
Реджи, как мог, сопротивлялся этому демону, равно как и другому, который нашептывал ему, что у него все равно ничего не выйдет, бесполезно противиться своим желаниям. С какой стати он решил, что способен добиться успеха в чем-нибудь, кроме карт и скачек? И вообще, вопрошали демоны, даже если он добьется своего и бросит пить, что это ему даст?
Борьба с демонами продолжалась целыми днями, но с каждым часом они становились все настойчивее. В глубине души Дэвенпорт знал, что их победа — лишь вопрос времени. Но пока он не намерен был сдаваться.
После вечернего чая, когда воспитанники Элис разошлись по комнатам, Реджи спросил:
— Элли, вы не сыграете со мной партию в шахматы? — Он старался; чтобы голос звучал как можно более непринужденно. — Время еще раннее.
Реджи был почти уверен, что Элис согласится, как это всегда бывало в последнее время. Однако на этот раз она отказалась:
— Не сегодня, Реджи. У меня побаливает голова.
Провожая ее взглядом, Дэвенпорт понял, что его силы на исходе. Чувствуя, как телег сотрясает нервная дрожь, он отправился в библиотеку и стал в очередной раз читать брошюру о вреде алкоголя. Судя по тому, как были истрепаны страницы, его отец тоже множество раз перечитывал ее, чтобы набраться терпения и устоять перед соблазном.
Как бы то ни было, отец бросил пить. То же самое сделал и Джереми Стэнтон. Если это оказалось по силам им, значит, и он, Реджинальд Дэвенпорт, сможет добиться цели. Он много раз доказывал себе и другим, что у него сильная воля.
Реджи подошел к застекленным дверям и хотел было выйти в сад, но задержался на пороге. Перед его мысленным взором отчетливо предстали бутылки на полках буфета. Лоб Дэвенпорта заблестел от испарины. Переехав в Стрикленд, он запасся огромным количеством спиртного, полагая, что будет пьянствовать всю оставшуюся жизнь и что окружать его будут такие же пьяницы. Что ж, возможно, он и в самом деле требовал от самого себя слишком многого…
Реджи понимал, что нужно сейчас же выйти на улицу, иначе будет слишком поздно и демоны одержат над ним победу.
Попробуйте потерпеть хотя бы в течение ближайшего часа. Если это слишком трудно, то не сдавайтесь хотя бы в течение следующей минуты.
Дэвенпорт стиснул ручку двери с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.
К чему эти мучения? Что, собственно, ты пытаешься доказать? А главное, кому?
Реджи пересек комнату, распахнул дверцу буфета и, схватив первую попавшуюся под руку бутылку, откупорил. Едва не оглохнув от звучащих у него в мозгу голосов — ликующих и предостерегающих, — он поднес горлышко к губам и сделал глоток.
Готовясь ко сну, Элис медленно разделась и начала расплетать и расчесывать волосы, думая о том, что ей следовало остаться внизу и поиграть с Реджи в шахматы. Она прекрасно знала, что последние две недели были для него очень трудными.
Элис поклялась себе, что будет ему другом, но боль от сознания того, что Джилли — любовница Дэвенпорта, была еще слишком сильна. Если бы они с Реджи сели за шахматы, она наверняка принялась бы гадать, продолжается ли связь хозяина поместья и горничной, или раздумывать о том, сколько женщин воспитывают незаконнорожденных детей, отцом которых был Реджи. Вероятнее всего, уже завтра она сможет с этим примириться, думала Элис, но сегодня вечером душевная рана была еще чересчур свежа.
Элис глянула на разобранную постель — день выдался тяжелый, она порядком устала. Но желание отдохнуть отступало перед нарастающим чувством тревоги. Что-то было не так. Зная, что интуиция ее почти никогда не подводит, Элис, заплетя косу, поспешила по слабо освещенным коридорам в библиотеку.
Открыв дверь библиотеки, она застыла на пороге, не в силах произнести ни слова. Реджи стоял в дальнем конце комнаты, около буфета, с наполовину пустой бутылкой в руке. У него было лицо человека, потерпевшего поражение.
Услышав звук открывающейся двери, он вскинул голову. Взгляды Реджи и Элис встретились. В его глазах читалась безнадежность, Элис же смотрела на него с ужасом. Оба молчали, все было ясно без слов.
Элис хотелось плакать от возмущения и отчаяния, хотелось крикнуть Дэвенпорту, чтобы он не сдавался, наконец, сказать ему, что от пьянства он погибнет, а ей становится плохо от одной мысли о том, что он может умереть. Но Элис лишь молча смотрела на Реджи. Так продолжалось несколько секунд, показавшихся ей вечностью. Она повернулась и бросилась прочь. Реджи в отчаянии смотрел ей вслед. Элли верила в него, помогала ему всем чем могла, а он не оправдал ее ожиданий, представ перед ней в самом неприглядном виде — спивающийся тип, неспособный взять себя в руки.
Реджи выпил недостаточно для того, чтобы выражение лица Элис сразу же стерлось из его сознания, и потому, поднеся бутылку к губам, он сделал большой глоток. Он малодушный, слабый человек, убеждал себя Дэвенпорт, какой с него спрос?
Однако на этот раз сладкий огонь, обжегший горло, не успокоил Дэвенпорта, не усыпил его волю и совесть. Наоборот, в груди вспыхнуло яростное желание сопротивляться.
— Нет, — прошептал он, уставившись на бутылку. Охваченный яростью от сознания собственного бессилия, он швырнул бутылку в пустой камин. Ударившись о камни, она брызнула во все стороны осколками.
— Нет! — Теперь он уже кричал.
Нет! Повинуясь безотчетному порыву, он схватил другую бутылку и тоже запустил ее в камин, вложив в бросок всю свою силу. Следом за бутылкой отправился стеклянный графин. Уже на лету из него выскочила пробка. В следующее мгновение графин разбился вдребезги, ударившись о каминную плиту, осколки его рассыпались по ковру.
По всей комнате разлился резкий запах бренди, мадеры и портвейна. В буфете хранилась еще добрая дюжина бутылок, и Реджи, которому звук бьющегося стекла доставлял какое-то странное удовольствие, в исступлении швырял их в камин одну задругой. Когда с бутылками было покончено, он принялся за бокалы. В какой-то момент ему захотелось броситься на кучу битого стекла. Несколько долгих секунд он боролся с этим искушением, а затем выбежал через застекленные двери в ночной сад.
Молодая луна светила неярко. В такую ночь животные, которым судьба уготовила роль жертвы, могли без труда укрыться от рыщущих в поисках добычи хищников. Гонимый вперед отчаянием, Реджи бросился бежать, не разбирая дороги.
Ноги понесли его в сторону безлюдных холмов. Через некоторое время, тяжело дыша и согнувшись от острой боли в правом боку, он перешел на шаг, но стоило боли немного отпустить, как Реджи снова пустился бегом, понимая, что его преследователь — сама смерть.
Уткнувшись в подушку, Элис безутешно рыдала. Она оплакивала Реджи, словно он был уже мертв. Элис была убеждена, что если Дэвенпорт снова начнет пить, то очень скоро умрет и смерть его
