— Ради всего святого, Маркхэм, — небрежно процедил он, — не хватало еще, чтобы и вы поддались обаянию этих голубых глазок. Такой блестящий молодой человек, как Джулиан, может выбрать себе жену среди самых богатых наследниц Англии. Связать себя на всю жизнь с молодой особой, единственным достоинством которой является смазливая мордашка, — отчаянная глупость.
Головы всех присутствующих повернулись в сторону Реджи. В то время как лорд Маркхэм продолжал бурлить, словно закипающий чайник, Питер и Мерри были откровенно потрясены его словами. Уоргрейв казался задумчивым, а по лицу Джулиана было видно, что он шокирован и считает, что Реджи его предал.
Элис, успевшей разглядеть подозрительный блеск в глазах хозяина Стрикленда, показалось, что она поняла его замысел. Она толкнула Джулиана ногой под столом прежде, чем тот успел обрушиться с упреками на вероломного друга, и покачала головой, давая понять, что вмешиваться не следует.
Пока Джулиан пытался сообразить, что мог означать жест леди Элис, лорд Маркхэм гневно накинулся на Реджи.
— Откровенно говоря, я думал, что даже такой пошляк, как вы, которому на все и на всех наплевать, должен понимать, что деньги — не единственный и даже не самый главный критерий при заключении брака, — заявил он.
— Ну разумеется. — Реджи надменно поднял брови. — Существуют еще такие критерии, как земля, титул и положение в обществе.
— Это вы так считаете — вы, охотник за состояниями, о меркантильности которого не раз писали в газетах, — отрезал виконт, бросив на Реджи убийственный взгляд. — Порядочные люди знают, что главным для прочного и счастливого брака являются взаимная любовь и уважение. — Лорд Маркхэм перевел взгляд на Мерри, и лицо его смягчилось. — Если молодая женщина добра и любит своего будущего мужа, это гораздо важнее и ценнее любого богатства. Более того, девушки, не имеющие большого приданого, как правило, не бывают избалованными и не бросают деньги мужа на ветер.
Реджи лишь презрительно пожал плечами:
— Тот, кто полюбил бедную девушку, с таким же успехом может полюбить и богатую, а непостоянство молодых людей — притча во языцех. Не пройдет и нескольких месяцев, как ваш сын и думать забудет о Мерри.
После этих слов Мередит озадаченно нахмурилась, но затем лицо ее снова прояснилось, а глаза лукаво блеснули.
— Двадцатипятилетний мужчина — не мальчик, — отрезал лорд Маркхэм. — К тому же мой сын — в отличие от вас и вам подобных — не безответственный волокита, готовый бежать за каждой юбкой. Он — настоящий джентльмен. Иметь такого сына — большая честь для порядочного человека. Джулиан ни за что бы не сделал предложения мисс Спенсер, если бы у него не было серьезных намерений.
— Что ж, вам лучше знать вашего сына, — парировал Реджи с выражением скуки на лице. — Хотя мне всегда казалось, что в Лондоне вы держали его на коротком поводке именно потому, что не доверяли. Если не ошибаюсь, вы даже отказались дать ему возможность проявить себя в качестве управляющего одного из ваших поместий, совсем небольшого.
На лице Джулиана, который только теперь раскусил хитрость Реджи, промелькнуло озорное выражение.
— Вы не только аморальный тип, Дэвенпорт, вы еще и крайне плохо информированы, поскольку питаетесь сплетнями. Джулиан подготовил замечательный план управления имением в Мортоне, и я намерен передать это имение в его руки по случаю его женитьбы.
У Джулиана глаза на лоб полезли от изумления. Лорд Маркхэм посмотрел на сына с некоторым смущением.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты зазнался, но на меня произвели огромное впечатление разработанные тобой планы, мой мальчик, да, огромное. Я считаю, что молодому человеку следует приобрести некоторый жизненный опыт, равно как и опыт в ведении дел, прежде чем решаться на такой ответственный шаг, как создание собственной семьи, но раз уж ты твердо намерен вступить в брак — что ж, пусть будет так. — Лорд Маркхэм снова прожег взглядом Реджи. — И чем больше я над этим размышляю, тем больше убеждаюсь, что тебе следует уехать из Лондона, где слишком много соблазнов и где очень легко подпасть под дурное влияние.
— Пожалуй, ваш сын не сможет натворить слишком больших бед в одном имении, но я полагаю, что вы сделаете большую глупость, позволив ему связать свою судьбу с особой, которая ему совсем не пара, — с непередаваемым апломбом заявил Реджи.
Виконт, дрожа от ярости, разогнался было к нему, но, сделав несколько шагов, остановился, сжав кулаки.
— Мне искренне жаль, что здесь присутствуют дамы! — проревел он. — Не смейте давать мне советы! Я сам разберусь, как мне поступать в отношении моего родного сына. Меня не интересует ваше мнение, какая женщина годится ему в жены, а какая нет! Что вы можете знать о порядочных женщинах? — Лорд Маркхэм снова взглянул на Мередит. — Мисс Спенсер производит впечатление настоящей леди. Она — девушка из приличной семьи и располагает определенными средствами, а главное — мой сын выбрал в жены именно ее. Чем скорее они поженятся и избавятся от вашего разлагающего влияния, тем лучше! — Виконт повернулся к Джулиану:
— Я больше ни одной минуты не намерен оставаться в доме этого негодяя. Я уже договорился насчет комнаты в «Молчаливой женщине». Жду тебя и твою невесту там завтра в десять утра. Нам надо о многом поговорить. — Лорд Маркхэм в последний раз тепло посмотрел на Мерри. — Мне хочется получше познакомиться с будущей невесткой.
С этими словами отец Джулиана повернулся и вышел из столовой, хлопнув за собой дверью с такой силой, что фарфоровая посуда в буфете жалобно зазвенела. Несколько секунд после его ухода в комнате стояла мертвая тишина, а затем граф Уоргрейв, откинувшись на спинку стула, громко захохотал.
— Ну, кузен, — с трудом проговорил он, хватая ртом воздух, — такое не часто увидишь.
Его слова послужили сигналом для остальных — в столовой воцарилось всеобщее ликование. Джулиан, обогнув стол, подошел к Мерри и крепко ее обнял.
Разыграв из себя отпетого мерзавца, Реджи получил результат, которого Джулиан не мог добиться в течение нескольких недель, приводя в обоснование своего решения множество весомых и убедительных, с его точки зрения, аргументов. Дэвенпорт вел рискованную игру, но риск оправдал себя как нельзя лучше.
Весть о посещении Стрикленда лордом Маркхэмом мгновенно распространилась по усадьбе, причем все обитатели дома выразили восхищение изобретательностью Реджи. Горничная Джилли, тайком наблюдавшая за происходящим в столовой через щелочку в двери, закончив уборку, разыскала Мака Купера и рассказала ему обо всем, что видела и слышала. У Джилли уже вошло в привычку делиться с ним новостями — она получала немалое удовольствие, вводя Мака в курс последних событий.
На улице лил холодный дождь, а Джилли неважно себя чувствовала, и они с Маком не стали уходить далеко, укрывшись от непогоды в амбаре. Удобно расположившись на охапке сена, Джилли принялась пересказывать Куперу разговор в столовой, стараясь не пропустить ни слова. Когда Джилли закончила рассказ, Купер описал ей несколько случаев из жизни своего хозяина — разумеется, подвергнув их тщательной цензуре.
Когда они совсем обессилели от смеха, Мак, повернувшись на бок, поцеловал Джилли в задорно вздернутый нос.
— Похоже, Мерри и Джулиан вот-вот поженятся, — сказал он. — Может, и нам пора под венец, а, Джилли?
Горничная, посерьезнев, бросила пытливый взгляд на Купера. Хотя их отношения крепли день ото дня, после той памятной беседы в мансарде господского дома он ни разу не заговаривал с ней о женитьбе. Смутившись, Джилли, бессознательным движением положив руку на свой уже заметно увеличившийся живот, смущенно сказала:
— Я бы с радостью стала твоей женой, Мак. Вот только… — Она замолчала, с трудом подбирая слова, чтобы выразить свое беспокойство. — Боюсь, тебе будет неприятно, что ребенок не от тебя.
Мак накрыл своей ладонью руку Джилли — и даже привстал от удивления.
