вожделения и желания обладать тобой… А сейчас, когда мы наконец вместе, я чувствую стыд.
– И я тоже. – Он колебался. – Я хочу, чтобы все было совершенно. А это невозможно.
– Занятие любовью не может быть совершенным. Оно должно быть реальным. – Она потянулась к нему, и их губы встретились, мягко, нежно.
Страсть, которую он сдерживал так долго, наконец расцвела. За время съемок они многое узнали друг о друге. Он знал ее кожу на ощупь, гладкую, как шелк, знал изгибы ее плеч, присущий только ей одной ее собственный провокационно женский запах.
Но все это было всего лишь прелюдией полного физического и эмоционального слияния. И вот сейчас они имели возможность осуществить это. Они познавали друг друга с возрастающей откровенностью, с потрясающим вниманием прислушивались к сигналам, угадывали желание другого и незамедлительно отвечали, и все для того, чтобы испытать взаимное удовлетворение. Пока оно не стало полным и совершенным.
Потом они долго лежали в объятиях друг друга, не нуждаясь в словах. Позволяя своим мыслям спокойно плыть, переходя то в прошлое, то в будущее, он мечтал навсегда остаться в настоящем.
– Это стоило того, чтобы ждать.
– Да, но я рада, что нам не пришлось ждать дольше. Я могла бы умереть от желания. – Она потерлась носом о его шею. – Ты знаешь, а есть что-то особенно эротичное в вибрации самолета.
– Вибрация… Вибратор… В этом есть какая-то связь.
– Фу, Кензи, какая гадкая мысль! – Она провела рукой по его груди. – Я рада, что ты не сбриваешь волосы на груди, как делают некоторые актеры.
– А я счастлив, что здесь все мягко и естественно и нет силикона, – проговорил он, лаская ее грудь.
– Я думала об имплантации, но потом решила, что если мне не хватит таланта, чтобы сыграть хорошо, то вряд ли силикон поможет.
– Любой может усовершенствовать свое тело, но лишь немногие соответствуют твоему таланту.
– Ты, как всегда, умеешь сделать комплимент. – Она улыбнулась. – Но это не означает, что мужчине следует говорить красивой женщине об ее уме и умной – о ее привлекательности.
– Так как ты имеешь и то, и другое, я вообще не должен делать тебе комплиментов?
– Ах ты, великий льстец! – Она повернулась к нему так, что ее ноги захватили его лодыжки, а ее шелковые волосы щекотали его грудь. – Мне нравится идея провести неделю в постели.
– Мне тоже. – Он провел рукой по ее спине. Рейн была божественно сложена, упругие мышцы под нежной кожей. – У меня есть две с половиной недели, до того как я уеду в Аргентину на другую картину.
– Черт… – Она очаровательно покусывала нижнюю губу. – Я должна быть в Нью-Йорке через две недели, и мне придется по крайней мере несколько дней провести в вертикальном положении и сделать кое-какие дела до отъезда.
Он ощутил легкое разочарование. Он надеялся, что она поедет с ним в Аргентину, потому что уже не хотел расставаться с ней. Он поцеловал ее плоский живот…
– Мы просто должны как можно продуктивнее использовать отпущенное нам время.
И они сделали это…
Кензи обнаружил, что сбился с дороги. Лицо покрылось потом, а пульс участился. Проклятие, с тех пор как Рейни подала на развод, он старался не вспоминать их первые счастливые дни, полные блаженства и лишенные горечи.
Воспоминания были болезненны.
Глава 9
Так как съемки проходили в разных местах, актеров и персонал предпочитали перевозить на грубых внедорожниках, а не на роскошных лимузинах, как принято в большинстве компаний. Рейн это мало волновало, для уставшей женщины заднее сиденье джипа вполне годилось, чтобы вздремнуть и набраться сил.
Режиссеру всегда необходим определенный заряд энергии, потому что работа не кончается никогда. По вечерам она обязательно просматривала отснятый за день материал, прежде чем отправить его в Лос- Анджелес для дальнейшей обработки, а затем вернуть назад в Нью-Мексико для просмотра. Оценка материала требовала сосредоточенности, Рейн по нескольку раз просматривала каждую сцену, делала пометки и отбирала лучший дубль. Параллельно редактор картины Ева Яньес, находясь в Лос-Анджелесе, занималась черновым монтажом, что впоследствии позволит сэкономить время и деньги.
Прежде чем лечь спать, Рейн изучала график съемок на следующий день, чтобы решить, хочет она продолжить работу в соответствии с планом или ее намерения изменились. Для режиссера очень важно показать полную уверенность в том, что он делает, потому что если он попусту тратит время, это дезориентирует и актеров, и всю группу.
Услышав звонок сотового телефона, она, не открывая глаз, поднесла трубку к уху:
– Да?
Звонил Маркус Гордон.
– Как продвигаются съемки, Рейни?
– Все в порядке. – Большинство звонков, на которые она отвечала, раздражали ее, но беседа с Гордоном обычно приносила покой. И сейчас его невозмутимый спокойный голос растворил неприятный осадок от разговора с Кензи. – Мы идем в графике, и материал что надо. Грег Марино снимает именно так, как я хочу, – красивый кадр, но такое щемящее чувство одиночества… Бесконечно долгий путь, который проходит Рандалл, прощаясь со своими понятиями о цивилизации.
