бесплодные попытки, и мы завалились спать на заднем сиденье в самых неудобных позах, храня надежду, что с рассветом нам удастся вытащить колымагу.
С первыми лучами зари мы вылезли из машины, которая за это время осела под пугающим углом, и начали трудиться засучив рукава. Мы набрали целые кучи сучьев и камней и стали подсовывать их под неподдающиеся колеса; но чем дольше мы трудились, тем глубже закапывались в клейстероподобную грязь, – сколько раз мне приходилось увязать, но подобного случая не было никогда! К середине дня нам удалось вызволить сначала задние колеса, затем передние, и наконец наш вездеход со страшными хлюпающими звуками медленно выкатился на более твердую почву. Мы были совершенно вымотаны, но зато обрели свободу. Счастливые, мы ехали к Гепардовой скале, а с шин, словно пули, летели комки грязи.
По иронии судьбы, когда до скалы оставалось примерно с километр, я увидел тянущиеся вдоль дороги следы двух самцов. Я рассматривал их со смешанным чувством острого интереса и боязни разочарования. Да нет, один из них определенно Люцифер; а кто же второй? Подозреваю, что это юный Дэнис из прайда львицы Гроу!
Тут я понял, как обстояло дело. Возможно, у юной львицы течка. Она привлекла внимание молодого самца, но, идя ей навстречу, он столкнулся с Люцифером. Совершенно очевидно, что Люцифер прогонял молодого конкурента. Их следы явственно разошлись; во время погони лапы обоих глубоко отпечатывались в почве. Если бы мы не увязли, то увидели бы не только обоих самцов, но и маленькую самку – чуть далее, под самой Гепардовой скалой, мы обнаружили и ее след.
Мы вернулись в лагерь, когда Джордж уже собирался высылать машину на поиски. Еще бы, ведь мы отсутствовали двадцать один час! Когда Джордж увидел, как мы, облепленные с ног до головы грязью, въезжаем в лагерь, все тело его судорожно затряслось от смеха; но я уморил его окончательно, рассказав о ночном дорожном приключении. О Боже!, – прерывисто, с весьма характерной интонацией пробормотал он, когда я до мельчайших подробностей описал ему, как машина попала в беду и как мы выручали ее. Тем не менее мой доклад о львах и весьма неплохих результатах использования звукозаписи порадовал его. Он, как и я, чувствовал, что встреча с самым неуловимым львом Коры – дело ближайшего будущего, и тогда мы сможем выяснить ситуацию с ошейником.
После непродолжительного обеда мы стали готовиться к очередной ночной вылазке. Несмотря на крайнюю измотанность, мы с Джейн тщательно отмыли Соловья и вдосталь напоили его бензином; во второй половине дня, поближе к закату, Джордж благословил нас, пожелал ни пуха ни пера, и мы снова отправились к Гепардовой скале. На этот раз мы решили всю ночь никуда не съезжать с места – пусть львы, если таковые объявятся, сами подойдут поближе.
Вечером я включил звукозапись, и почти сразу с расстояния в несколько километров до нас донеслось рычание в ответ. К несчастью, судьбе вновь было угодно испортить нам ночь. Первыми пожаловали шакалы – их привлекли не только звуки, но и запах гниющего мяса, кусочки которого я, как всегда, разбросал вокруг. Мы сидели, притаившись во тьме; внезапно на юге стали угрожающе вспыхивать молнии, раскатисто зарокотал гром. Еще чуть-чуть – и тучи застлали звезды над крышей лендровера, поднялся мощный вихрь.
Мы бросились спасать репродукторы и магнитофон, и только успели сложить наши пожитки в кабину, как капли дождя застучали по крыше, словно пули. Хуже всего было то, что в некоторых окнах невозможно было поднять стекла – все механизмы давно растряслись от многокилометровых путешествий по разбитым дорогам.
Ливень хлынул в наше убогое убежище. Я схватил несколько пластиковых сумок и моток изоленты, выпрыгнул наружу и кое-как заделал незастекленные проемы. Теперь мы оба были в безопасности. Чуть позже, когда дождь на короткое время ослаб, я снова пустил звукозапись, выставив репродукторы в заднюю дверь лендровера, но через несколько минут ливень припустил снова.
Я зажег фонарь, и вдруг свет отразился в паре янтарных глаз. Но в тот же момент буря начала бушевать с удесятеренной силой, и мне пришлось захлопнуть дверь, пока мы оба не вымокли до нитки.
Сквозь гул дождя, барабанящего по крыше, я сказал Джейн, что это наверняка маленькая львица. К несчастью, погода испортилась настолько, что остаток ночи фонарь был бесполезен. Машина раскачивалась под порывами ветра, как корабль в океане, и мы сочли за благо достать одеяла и спальные мешки и завалиться спать на задних сиденьях. Мы оба были, словно выжатые лимоны, и не шелохнулись до утра.
…Новый день встретил нас тишиной. Дождь кончился. Постепенно набирал силу утренний хор пернатых – это значило, что буря миновала. Проснувшись под птичий гомон, я вылез из-под одеяла, открыл заднюю дверь и шагнул на мокрую землю. Ага, вот – в каких-нибудь трех метрах от того места, где я стою, тянется след. Когда буря утихла, а мы еще спали, маленькая львица подходила к лендроверу и тщательно обследовала его со всех сторон.
Я поспешно разбудил Джейн, налил две чашки столь желанного чая, и, с трудом подавляя волнение, мы медленно двинулись по дороге. Но не успели мы проехать и трех километров, как я увидел свежие следы двух львов, четко впечатавшиеся во влажную почву.
Душой чувствую, львы здесь! Я свернул с дороги на открытое пространство, поставил репродукторы и завел магнитофон. Мы просидели на крыше с четверть часа – ни ответа ни привета! Я решил отправиться на поиски пешком, оставив Джейн наблюдать с крыши.
Сперва я прошелся по кустам, затем зашагал по краю дороги и обнаружил новые следы. Двинувшись по ним, я осторожно приблизился к самому густому кустарнику, как вдруг из-за ветвей в нескольких метрах справа от меня раздался оглушительный рев. Поначалу вздрогнув от грозного звука и сознания неожиданной близости хищника, я сообразил, что характер рева свидетельствует отнюдь не об агрессивных намерениях зверя – так кавалер выражал свой экстаз в самый сладострастный миг брачной игры. Поняв, что скрытые за гущей ветвей львы не заметили меня, я быстро выскочил из кустов и пополз назад к лендроверу.
Джейн по– прежнему стояла на крыше и напряженно всматривалась в кусты, пытаясь разглядеть, что происходит. Я ласково позвал ее, и тут же лицо ее озарила улыбка.
Оно и понятно: услышав из кустов пугающие звуки, она подумала о самом худшем…
Мы стали обсуждать, как все-таки выманить Люцифера, и после десятиминутной дискуссии поехали туда, где я слышал львов. Я свернул за небольшой поворот – и что же! Там стоял тот самый лев, которого я разыскивал уже почти три месяца. Пропавший без вести Люцифер, давно не числившийся в живых, преспокойно стоял себе на дороге, а перед ним стояла его юная подруга. Невозможно описать, какую радость и какое облегчение принесла мне эта встреча!
Хотя я видел Люцифера впервые, я тщательно изучал его фотографии и мигом узнал эту угловатую голову. А вот и темная полоса вокруг шеи – след от стягивавшего ее ошейника. Значит, ему удалось каким- то образом избавиться от него. С души у меня свалился камень: ведь теперь операция по отлову зверя и снятию ошейника не потребуется.
Хищники медленно удалились, и я смог четко разглядеть шрамы на шее. Да, остались отметины и темные царапины, но ошейника не было.
Волнения, которое испытали мы с Джейн от долгожданной встречи, хватило на несколько последующих дней и вечеров. Радость Джорджа, когда по возвращении в лагерь мы поведали ему обо всем, была не меньшей. Я спросил его, хочет ли он поехать с нами и увидеть все своими глазами. Что за вопрос! Компанию нам составил еще и Брам, примостившийся на заднем сиденье, – и вот мы катим к Гепардовой скале. Приближаемся – и точно, вот львиные следы. Мы вырулили на открытое место, где видели льва в последний раз, и заглушили мотор, прислушиваясь, не раздаются ли львиные брачные песни. Надо сказать, что львы брачуются часто и подолгу – в среднем каждые двадцать минут в течение суток, а то и двух. Мы прождали с полчаса, и, к своему удовольствию, я услышал из глубины кустов исполненный сладострастия рев. Я попросил Джорджа кликнуть Люцифера, надеясь, что львы отзовутся на его голос и приблизятся к нам; но текли минуты, и никакой реакции. Мы подождали еще немного, и снова услышали брачные серенады. Я заехал, насколько мог, в кусты, но дальше они оказались настолько густыми, что добраться до того места, где определенно находились львы, было невозможно.
Опечаленные, мы повернули назад к лагерю, но на обратном пути Джордж предложил мне приехать сюда вечером, да не забыть хорошую приманку. А вдруг выйдут покормиться? Тогда, может быть, удастся увидеть их поутру, когда рассветет.
