Кошки-мышки

кого бы это и не получилось.

Пирс находился наверху.

Так же, как и мистер Смит.

Круг замкнулся. Игра подошла к концу. Когда мы подходили к лестнице, один из местных полицейских успел немного прояснить общую ситуацию:

– Кто-то позвонил в участок и сообщил, что готовится убийство, – докладывал он. – Этого парня загнали в угол. Псих высшего разряда, как мне кажется.

– Мы его хорошо знаем, – кивнул Сэмпсон. Вместе с Джоном мы начали подниматься на второй этаж.

– Ты считаешь, что Пирс решил «накапать» сам на себя? – удивлялся Джон, шагая сразу через две ступеньки. Я немного отставал и уже задыхался. Сейчас мне казалось, что тело находится где-то в стороне, и оно уже не способно ощущать ни боль, ни шок.

Именно так он все и запланировал. Этим все и должно было закончиться.

Теперь я уже и не знал, как воспринимать Томаса Пирса. Он меня буквально ошеломил, впрочем, как и всех остальных. Все мысли, словно сговорясь, покинули мою голову. Во всяком случае, логически думать я уже не мог. Еще никогда не было такого убийцы, как Пирс. Никто не смог уподобиться ему. Он был самым отчужденным человеческим существом: не «Чужим», а именно отчужденным.

– Алекс, ты здесь? – тяжелая рука Сэмпсона легла мне на плечо.

– Прости. Поначалу мне казалось, что Пирс не способен на чувства. Так, обыкновенный психопат. Холодная ярость и вызванные ею спонтанные убийства.

– А теперь?

– Сейчас же мне кажется, что Пирс, наоборот, обладает уж больно обостренным восприятием. Он чувствует буквально все, и это сводит его с ума. Этот тип может чувствовать, как никто другой.

В коридоре толпилась чуть ли не вся кембриджская полиция. Копы выглядели контуженными и глупо таращили глаза. На них со стены взирала Изабелла. На фотографии она выглядела почти по-королевски прекрасной, с затаенной грустью в глазах.

– Добро пожаловать в дикий свихнувшийся мир Томаса Пирса, – провозгласил Сэмпсон.

Местный детектив ознакомил нас с обстоятельствами. У него были серебристые волосы и узкое клиновидное лицо, по которому невозможно было определить его возраст. Говорил он спокойным, уверенным тоном, не повышая голоса:

– Пирс находится в спальне в конце коридора. Он забаррикадировался там.

– Это большая спальня, принадлежавшая ему и Изабелле, – кивнул я.

– Да-да, вы правы, – подтвердил детектив. – Я помню ее. Ведь мне пришлось заниматься расследованием убийства четыре года назад. Я ненавижу эту сволочь. Я своими глазами видел, что он сделал с девушкой.

– А чем он занимается в спальне сейчас? – поинтересовался я.

– Нам показалось, что он решил свести счеты с жизнью, – пожал плечами детектив. – Во всяком случае, с такими пешками, как мы, он объясняться не собирается. Он вооружен, и начальство в данный момент решает, стоит ли вообще посылать туда людей.

– Он еще не ранил кого-нибудь? – насторожился Сэмпсон.

– Нет. Во всяком случае, нам о таком не известно.

Глаза Сэмпсона сузились:

– Тогда, я думаю, имеет смысл вмешаться нам. Мы прошли по длинному коридору мимо находящихся там детективов. Двое из них вполголоса о чем-то спорили, время от времени указывая на дверь спальни.

Все происходит так, как он этого захотел. Пирс продолжает держать все под контролем.

– Я Алекс Кросс, – представился я лейтенанту, лицо которого показалось мне знакомым. – Он выдвигал какие-нибудь требования?

Офицер отличался борцовским телосложением и, имея явный избыток веса, здорово вспотел.

– Заявил, что убил Изабеллу Калайс, – сообщил он. – Взял и признался. Хотя мы это и без него знали. Потом пригрозил, что покончит с собой, – лейтенант потер подбородок. – Вот мы стоим тут и решаем: плюнуть на него или нет. ФБР, во всяком случае, уже на подходе.

На этом наш разговор закончился.

– Пирс! – выкрикнул я, и все голоса в коридоре стихли. – Пирс! Это Алекс Кросс! Я хотел бы зайти.

Изнутри не доносилось ни звука, и я почувствовал неприятный озноб. Потом я услышал самого Томаса. Он говорил устало и очень тихо. Возможно, он притворялся. Трудно было сказать, что он может выкинуть в следующую минуту.

– Заходи, если хочешь. Но только ты один, Кросс.

– Пусть идет, – донесся до меня шепот Сэмпсона. – Только прошу, Алекс, действуй сразу, если что, – добавил он.

Я повернулся к нему:

– Надеюсь, получится.

В конце коридора стояло еще несколько полицейских. Я тихо прошел мимо них, вспоминая изречение, так полюбившееся Томасу. Якобы, без Бога мы обречены на свободу. Может быть, все происходящее сейчас и имелось в виду?

Я вытащил пистолет и медленно, дюйм за дюймом, потянул на себя дверь. К открывшемуся мне зрелищу я был никак не готов.

Томас Пирс распростерся на кровати, которую когда-то делил с Изабеллой Калайс.

В руке он сжимал сверкающий и острый, как бритва, скальпель.

Глава 129

Грудь Пирса была распорота. Он сделал себе вскрытие точно так же, как любой из своих многочисленных жертв. Жизнь в Томасе едва теплилась, но он дышал и находился в сознании. Со стороны это выглядело неправдоподобным.

Пирс заговорил. Не знаю, каких нечеловеческих сил это ему стоило.

– Тебе не приходилось видеть раньше художества мистера Смита?

Я нашел в себе мужество лишь слегка мотнуть головой. За долгие годы работы по расследованию самых разных убийств я впервые сталкивался с подобным. Лоскуты кожи, свернувшиеся рулонами, обнажали его мышцы и связки. Я одновременно испытывал и страх, и шок, и отвращение.

Томас Пирс стал жертвой мистера Смита. Последней ли?

– Не подходи ближе. Стой, где стоишь, – его шепот прозвучал, как команда.

– С кем я разговариваю? С Томасом Пирсом или с мистером Смитом? – собравшись с духом, спросил я. Пирс еле заметно пожал плечами:

– Оставь свои психологические эскапады. Я куда умнее тебя.

Мне ничего не оставалось, как только кивнуть. Да и имело ли значение, кто сейчас был моим собеседником: Пирс или Смит?

– Я, Пирс, убил Изабеллу Калайс, – словно заклинание повторил он привычную фразу. Глаза его закрылись, будто в трансе. – Я, Пирс, убил Изабеллу Калайс.

Он приложил скальпель к груди, готовый нанести последний удар. Мне хотелось отвернуться, но я был не в силах сделать это.

«Этот человек хочет пронзить собственное сердце, дабы завершить полный жизненный круг, – мелькнула мысль. – Значит, буква "С" все-таки обозначала Смит».

– Ты так и не избавился ни от одной вещи Изабеллы, – проговорил я. – Даже все ее фотографии на местах.

Пирс кивнул:

– Да, доктор Кросс. Все эти годы я оплакивал ее.

– Именно так я и думал. С этим были согласны и специалисты из поведенческой группы в Куантико. Но потом все-таки мне открылась правда.

– И что же ты понял? Расскажи-ка мне что-нибудь обо мне, – он усмехнулся, и я вновь поразился,