Да! Примолкнул СибовишаИ сказал: «О Чайбайабос!Научи мои ты волныМелодичным, нежным звукам!»Да! Завистливо ОвэйсаГоворил: «О Чайбайабос!Научи меня безумным,Страстным звукам диких песен!»Да! И Опечи веселыйГоворил: «О Чайбайабос!Научи меня веселым,Сладким звукам нежных песен!»И, рыдая, ВавонэйсаГоворил: «О Чайбайабос!Научи меня тоскливым,Скорбным звукам скорбных песен!»Вся природа сладость звуковУ него перенимала,Все сердца смягчал и трогалСтрастной песней Чайбайабос,Ибо пел он о свободе,Красоте, любви и мире,Пел о смерти, о загробнойБесконечной, вечной жизни,Воспевал Страну Понима[48]И Селения Блаженных.Дорог сердцу ГайаватыКроткий, милый Чайбайабос,Музыкант, певец великий,Несравненный, небывалый!Он любил его за нежностьИ за чары звучных песен.Дорог сердцу ГайаватыБыл и Квазинд, — самый мощныйИ незлобивый из смертных;Он любил его за силу,Доброту и простодушье.Квазинд в юности ленив был,Вял, мечтателен, беспечен;Не играл ни с кем он в детстве,Не удил в заливе рыбы,Не охотился за зверем, —Не похож он был на прочих.Но постился Квазинд часто,Своему молился Духу,Покровителю молился.«Квазинд, — мать ему сказала, —Ты ни в чем мне не поможешь!Лето ты, как сонный, бродишьПраздно по полям и рощам,Зиму греешься, согнувшисьНад костром среди вигвама;В самый лютый зимний холодЯ хожу на ловлю рыбы, —Ты и тут мне не поможешь!У дверей висит мой невод,Он намок и замерзает, —Встань, возьми его, ленивец,Выжми, высуши на солнце!»Неохотно, но спокойноКвазинд встал с золы остывшей,Молча вышел из вигвама,Скинул смерзшиеся сети,Что висели у порога,Стиснул их, как пук соломы,И сломал, как пук соломы!Он не мог не изломать их:Вот настолько был он силен!«Квазинд! — раз отец промолвил, —Собирайся на охоту.Лук и стрелы постоянноТы ломаешь, как тростинки,Так хоть будешь мне добычуПриносить домой из леса».