Колебал прохладный ветерПерья в косах Гайаваты.На носу его пирогиСела белка, Аджидомо;Точно травку луговую,Раздувал прохладный ветерМех на шубке Аджидомо.На песчаном дне на беломДремлет мощный Мише-Нама,Царь всех рыб, осетр тяжелый,Раскрывает жабры тихо,Тихо водит плавникамиИ хвостом песок взметает.В боевом вооруженье, —Под щитами костянымиНа плечах, на лбу широком,В боевых нарядных красках —Голубых, пурпурных, желтых, —Он лежит на дне песчаном;И над ним-то ГайаватаСтал в березовой пирогеС длинной удочкой из кедра.«Встань, возьми мою приманку! —Крикнул в воду Гайавата. —Встань со дна, о Мише-Нама,Подымись к моей пироге,Выходи на состязанье!»В глубину прозрачной влагиОн лесу свою забросил,Долго ждал ответа Намы,Тщетно ждал ответа НамыИ кричал ему все громче:«Встань, царь рыб, возьми приманку!»Не ответил Мише-Нама.Важно, медленно махаяПлавниками, он спокойноВверх смотрел на Гайавату,Долго слушал без вниманьяКрик его нетерпеливый,Наконец сказал Кенозе,Жадной щуке, Маскенозе:«Встань, воспользуйся приманкой,Оборви лесу нахала!»В сильных пальцах ГайаватыСразу удочка согнулась;Он рванул ее так сильно,Что пирога дыбом встала,Поднялася над водою,Словно белый ствол березыС резвой белкой на вершине.Но когда пред ГайаватойНа волнах затрепетала,Приближаясь, Маскеноза[52], —Гневом вспыхнул ГайаватаИ воскликнул: «Иза, иза![53] —Стыд тебе, о Маскеноза!Ты лишь щука, ты не Нама,Не тебе я кинул вызов!»Со стыдом на дно вернулась,Опустилась Маскеноза;А могучий Мише-НамаОбратился к Угудвошу,[54]Неуклюжему Самглаву:«Встань, воспользуйся приманкой,Оборви лесу нахала!»Словно белый, полный месяц,Встал, качаясь и сверкая,Угудвош, Самглав тяжелый,И, схватив лесу, так сильноЗакружился вместе с нею,Что вверху в водоворотеЗавертелася пирога,Волны, с плеском разбегаясь,По всему пошли заливу,А с песчаных белых мелей,С отдаленного прибрежьяЗакивали, зашумелиТростники и длинный шпажник.Но когда пред ГайаватойИз воды поднялся белыйИ тяжелый круг Самглава,
