Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. По

Типэтеску (все более нервничая, хватает гражданина за руку и начинает трясти его). Потому что ты человек порочный.

Гражданин. Не трясите, говорю, меня мутит…

Типэтеску. Потому, что у тебя выкрали письмо…

Гражданин. Пустяки… Другое найдем.

Типэтеску. Не перебивай меня… Потому что ты…

Гражданин. Избиратель…

Типэтеску. Нет… пьяница… пропойца…

Зоя. Фэникэ!

Типэтеску. Да, пьяница! Ты и теперь вдрызг пьян…

Кацавенку смеется.

Гражданин. Ну уж нет!..

Типэтеску (с отвращением). От тебя разит за версту… (Толкает его.)

Гражданин (покачиваясь). Это мой натуральный запах…

Типэтеску. От тебя разит ромом.

Гражданин. А чем бы вы хотели, чтобы от меня пахло? Керосином?

Типэтеску. Потому-то ты должен отдать свой голос уважаемому господину Кацавенку… Такому избирателю лучшего кандидата и не надо.

Зоя. Фэникэ!

Кацавенку (улыбаясь). Как всегда, не без юмора, уважаемый!

Явление XIII

Те же, потом Фарфуриди, Брынзовенеску, Траханаке.

Типэтеску (все более возбуждаясь). Да, мы стараемся для Кацавенку, мы должны избрать господина Кацавенку. И мы выдвигаем его не по принуждению, а потому, что он самый честный гражданин в нашем городе…

Зоя. Фэникэ, успокойся.

Типэтеску. Да, я спокоен… Потому что он… в отличие от других — не мерзавец, не каналья, не прохвост…

В глубине сцены появляются Фарфуриди, Брынзовенеску и Траханаке. Первые двое жестами указывают третьему на то, что происходит на сцене.

И наконец потому, что для таких избирателей, как ты, с таким трезвым умом и таким тонким политическим чутьем, нельзя и придумать лучшего кандидата, чем господин Кацавенку! (С отвращением отталкивает подвыпившего гражданина.)

Кацавенку (добродушно улыбаясь). Ну и зол!

Брынзовенеску. А!

Фарфуриди (к Траханаке). Вот оно, предательство! Что я вам говорил, почтеннейший?!

Все подходят ближе.

Траханаке. Имей чуточку терпения!

Зоя. Папочка! (Бросается к Траханаке, тянет его в сторону и что-то начинает ему шептать, усиленно жестикулируя.)

Кацавенку и подвыпивший гражданин тихо разговаривают в другом конце сцены.

Типэтеску. Да оставьте вы меня все в покое!

Фарфуриди. Оставим, оставим, уважаемый, но мы обратимся в Бухарест!

Брынзовенеску. И все сообщим…

Типэтеску (в сторону). Проваливайтесь ко всем чертям! (Проходит мимо Траханаке и Зои.)

Фарфуриди. В газеты!

Брынзовенеску. Центральному выборному комитету!

Фарфуриди. Правительству!

Гражданин (показывая Кацавенку на Фарфуриди и Брынзовенеску). Ай-яй… Не говори, меня мутит!

Кацавенку и гражданин тихо, но оживленно переговариваются с Фарфуриди и Брынзовенеску.

Траханаке. В конце концов, что здесь происходит, Фэникэ?

Типэтеску. Меня не спрашивай, Захария!

Зоя (энергично). Молчи! Папочка, так надо…

Траханаке. Почему?

Зоя (скороговоркой). Если ты меня любишь, если дорожишь мною — ни слова: потом я все расскажу.

Шепчутся втроем.

Кацавенку (к Фарфуриди и Брынзовенеску). Разрешите, досточтимые!

Все слушают, Типэтеску нервно прохаживается в глубине сцены.

Вы не можете рассчитывать на большее доверие в высших сферах, чем уважаемый господин Типэтеску, самый честный префект нашего отечества!

Траханаке. Верно!

Кацавенку. Самый неподкупный!

Траханаке. Да!

Кацавенку. Самый преданный!

Зоя. Конечно!

Кацавенку. Разрешите мне сказать: вся ваша суета — это только забота о своих шкурных интересах, не больше, и когда идет речь о таких личностях… как вы…

Гражданин. Ну-ну-ну!