подробности дела:
— Инцидент получил кодовое название «Мэри Смит». На прошлой неделе журналисту из «Лос- Анджелес таймс» пришло электронное письмо от некой «Мэри Смит», где она берет на себя ответственность за первое убийство.
У меня вытянулось лицо.
— Подожди-ка. Делу уже присвоен код?
— Да, сэр.
— Значит, это не единичный случай? — В моем голосе зазвенел металл. Как это понимать? Бернс скрыл от меня информацию или сам ничего не знал?
— Нет, сэр. По меньшей мере было уже два убийства, доктор Кросс. Пока еще рано делать какие-либо выводы, но мы полагаем, что действует одиночка, вероятно, психопат, и действует по заранее составленному плану. В обоих случаях преступник следовал некоему ритуалу. Кроме того, есть основания считать, что убийца — женщина, и это довольно необычно.
Пейдж знал намного больше, чем я. Неужели Бернс меня просто одурачил? Почему он сразу не сказал мне правду? Мы едва успели отъехать от отеля, а дело уже оказалось в сто раз сложнее, чем мне его обрисовали.
— Вот сукин сын, — пробормотал я сквозь зубы.
В конце концов, мне уже надоели эти игры в кошки-мышки, да и само Бюро, пожалуй, тоже. А может, у меня просто испортилось настроение, поскольку мне не повезло с отпуском?
Пейдж напрягся:
— Какие-то проблемы?
Ничего не стоило сорвать злость на этом пареньке, но ссориться с агентом Пейджем не имело смысла. Я предпочитал поскорее сделать свою работу и навсегда забыть о ней.
— Все в порядке. В любом случае дело не в тебе. Давай осмотрим место преступления. Надеюсь, это не займет много времени.
— Хорошо, сэр.
Я поймал взгляд Пейджа в зеркале заднего обзора.
— И не надо называть меня «сэр».
На всякий случай я улыбнулся, чтобы он понял: это шутка.
Глава 12
Ну вот, приехали. «Президент просил меня помочь… Посмотри, что там и как… Собери побольше информации…» Какая, к черту, информация? Курам на смех. Я знал лишь одно: меня использовали, и мне это не нравится. К тому же я ненавидел себя за собственное нытье.
Мы спустились по шоссе Санта-Ана в нижнюю часть Лос-Анджелеса и свернули на Голливудское шоссе. Пейдж вел автомобиль агрессивно, впритирку обходя соседние. Один из водителей — бизнесмен с мобильным телефоном — отнял руку от руля и показал нам средний палец. Пейдж продолжал невозмутимо двигаться на север, рассказывая по дороге мрачные подробности убийства.
Антонию Шифман и ее шофера Бруно Капалетти застрелили рано утром, между четырьмя и половиной шестого. Садовник обнаружил трупы примерно в четверть восьмого. Красивое лицо Шифман было зверски изрезано каким-то острым предметом. Судя по всему, преступник не забрал ни денег, ни драгоценностей. В кармане Бруно Капалетти нашли почти две сотни долларов, а сумочка Шифман лежала нетронутой рядом с ее телом. В ней находились кредитные карты, пара бриллиантовых сережек и немного наличности.
— Вы установили связи между двумя жертвами? — спросил я. — Между Шифман и шофером?
— Капалетти работал на съемочную группу в еще одном фильме с ее участием — «Горячий сезон», но тогда он возил Джефа Бриджеса. Сейчас мы продолжаем проверять водителя. Вы видели «Горячий сезон»?
— Нет. Кто на месте преступления? Наши люди, полиция, пресса? Что еще я должен знать, прежде чем мы приедем?
— Я не был в доме, — признался Пейдж. — Но думаю, что обстановка там горячая. Это Антония Шифман, не кто-нибудь. Она была прекрасной актрисой. И кажется, хорошей женщиной.
— Верно. Очень жаль.
— У нее остались дети. Четыре девочки — Энди, Элизабет, Тиа и Петра, — добавил Пейдж, решив поразить меня своей осведомленностью.
Через несколько минут мы съехали с шоссе и повернули на бульвар Сансет. Я следил за тем, как урбанистический ландшафт южной части Голливуда сменяется не менее эффектным — и столь же избитым — великолепием брызжущих зеленью загородных вилл на Беверли-Хиллз. По обочинам дороги на нас свысока смотрели ряды пальмовых деревьев.
Оставив бульвар Сансет, мы пронеслись вверх по Миллер-плейс, которая тянулась в извилистом ущелье и открывала потрясающую панораму города. Наконец Пейдж остановился на одной из боковых улиц.
Повсюду стояли передвижные теле- и радиостанции. Спутниковые тарелки громоздились в воздухе, словно гигантские скульптуры. Когда мы подъехали ближе, я заметил логотипы нескольких каналов. Кто-то из репортеров повернулся спиной к дому и лицом к камере, очевидно, ведя прямой эфир для местных и сетевых телепередач. Короче, настоящий цирк. Ну, а я-то что тут делаю? Меня ждал «Диснейленд» — тоже цирк, но веселее и интереснее.
К счастью, никто из прессы меня не узнал — хорошая новость после Вашингтона. Агент Пейдж и я вежливо проложили путь сквозь толпу к двум полицейским. Они внимательно рассмотрели наши удостоверения.
— Это доктор Алекс Кросс, — сообщил Пейдж.
— Ну и что? — отозвался полицейский.
Я не возразил ни слова. «Ну и что?», по-моему, самый правильный ответ.
Охранники пропустили нас, но перед этим я успел заметить одну вещь, которая здорово подействовала мне на нервы. Рыжую шевелюру Джеймса Траскотта, стоявшего в толпе других репортеров. Его коллега с фотокамерой — та самая женщина в черном — тоже находилась здесь. Траскотт меня увидел и быстро кивнул в мою сторону. Его губы расплылись в улыбке. Потом он застрочил что-то в своем блокноте.
А женщина бросилась фотографировать — меня.
Глава 13
Я тихо выругался, и мы с Пейджем зашагали по длинной, вымощенной белым камнем аллее к большому дому. Это было роскошное двухэтажное строение в испанском стиле — настоящий особняк. Главный фасад тонул в густой зелени, но я прикинул, что площадь здания составляет тысяч двадцать квадратных футов, если не более. Кому нужно столько места для жилья? В моем доме в Вашингтоне меньше трех тысяч, и комнат хватает для всех.
По второму этажу тянулась гирлянда балконов. Часть из них выходила на центральную аллею, где за желтой лентой полицейского ограждения стоял черный лимузин.
Именно здесь убили Антонию Шифман и Бруно Капалетти.
Все пространство вокруг машины было окружено плотным кольцом охраны с одним узким проходом посередине. Двое полицейских проверяли документы у всех, кто пытался пройти внутрь.
Оперативники в белых комбинезонах, вооружившись портативными микроскопами и вакуумными пакетами для улик, со всех сторон облепили автомобиль. Фотографы-криминалисты регулярно щелкали
