хватает. Именно в такую ночь он мог бы хоть немного утешить и успокоить меня. Конечно, я пыталась найти другого человека, но, к сожалению, никто так и не появился на горизонте. Нет никого, кто мог бы предложить мне руку помощи, и щемящая боль в сердце подсказывала, что в душе моей образовалась нестерпимая пустота.
Усилием воли я отогнала от себя грустные мысли и вновь вспомнила события этого кошмарного воскресного дня. Вспомнила, как шла с Мартой мимо дома, любовалась его старинным фасадом, а рядом на велосипеде катался рыжеволосый мальчик. И потом ослепительно яркая вспышка и столб черного дыма.
Я раз за разом прокручивала в памяти все подробности происшествия, но ничего подозрительного так и не могла припомнить. И тем не менее чутье подсказывало мне, что я упустила что-то важное, нечто такое, что могло бы пролить свет на обстоятельства трагедии.
И вдруг я вспомнила, что за несколько секунд до взрыва за угол дома завернула женщина с белокурыми волосами, завязанными в конский хвост. Правда, я видела ее со спины, но у меня создалось впечатление, что она шла слишком быстро и что-то несла в руках, прижимая к груди. А самое интересное заключалось даже не в этом, а в том, что она так и не появилась на месте взрыва. Вокруг сгоревшего дома собрались все соседи, все проходившие мимо люди, но ее среди них почему-то не было. Почему?
И тут меня осенило. Объяснить такое странное поведение можно было только тем, что эта сучка бежала от дома, неся на руках ребенка.
Да, все ясно, это она устроила взрыв и сбежала, захватив с собой малыша Лайтауэров!
Глава 15
Ее светлые волосы густыми прядями падали на холодный пол ванной. Она посмотрела на себя в зеркало и вновь взялась за ножницы. Все, теперь Уэнди исчезла навсегда, а вместо нее появилась совсем другая женщина. Стало быть, можно забыть о глупой девчонке, которой она была последние пять месяцев. Проститься с прошлым. Имя Уэнди было хорошо для Питера Пэна, но не для реального мира.
Ее мысли прервал донесшийся из спальни детский плач.
– Тише, Кэтлин, не плачь, все хорошо. Не реви, дорогая.
Да, сейчас надо решить, что делать с ней дальше. Конечно, она не могла оставить ее в том ужасном доме, ведь этим она обрекла бы ее на верную смерть. Весь сегодняшний вечер она смотрела новости и никак не могла понять, почему все называют ее бессердечным чудовищем и жестоким убийцей. Разве она бессердечная, если спасла ребенка от гибели?
– Ты же не считаешь меня жестоким чудовищем, Кэтлин? – спросила она шепотом, поправляя распашонку на груди ребенка.
Когда малышка немного успокоилась, Мишелл вернулась в ванную. Наклонившись над раковиной, она нанесла на свои остриженные волосы краску 'Лореаль ред-сансет'. Пусть теперь кто-нибудь узнает в ней прежнюю Уэнди.
Вытерев голову, Мишелл посмотрела на часы. С минуты на минуту должен появиться Малколм. Они договорились, что он придет к ней только в том случае, если убедится, что за ней нет слежки. А он так нужен ей сейчас, когда она доказала ему, что чего-то стоит.
За дверью послышались шаги. Мишелл внимательно прислушалась. А если это полиция? Если ее кто-то видел с ребенком на руках?
К счастью, на пороге квартиры появилась крупная фигура Малколма.
– Ну что, испугалась? – ухмыльнулся он. – Ожидала полицейских? Я же говорил, что они недоумки!
Мишелл бросилась к нему и повисла у него на шее.
– О, Мэл, я так рада, что ты пришел! Мы сделали это! – Она осыпала его лицо поцелуями. – Я все правильно сделала, да? – спросила она, немного успокоившись. – А по телевизору весь вечер говорят, что на такое способно лишь самое отвратительное чудовище.
– Мишелл, – снисходительно ухмыльнулся он, – еще раз напоминаю, что ты должна быть сильной и уверенной в себе. – Мэл провел рукой по ее коротким волосам. – Телевизионщикам за то и платят, чтобы они говорили всякие глупости. Впрочем, всем остальным тоже платят именно за это. Ты только посмотри на себя. Сейчас ты совершенно другой человек.
В этот момент из спальни снова раздался детский плач. Мэл вздрогнул и выхватил из-за пояса пистолет.
– Что это, черт возьми? – удивленно спросил он, быстро направляясь в спальню. Мишелл, прикрыв рот рукой, поспешила за ним. Мэл вошел в комнату и уставился на кровать, на которой лежал ребенок.
– Мэл, – взмолилась Мишелл, – она ни в чем не виновата, я не могла оставить ее там. Пусть побудет у нас какое-то время. Ты не волнуйся, я сама буду ухаживать за ней.
– Ты идиотка, – злобно процедил Мэл, толкнув ее на кровать. – Неужели ты не понимаешь, что теперь каждый коп в городе будет искать женщину с ребенком?
Мишелл почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она всегда начинала задыхаться, когда Мэл повышал голос и называл ее идиоткой. Вот и сейчас она схватила сумочку и стала лихорадочно рыться в ней, пытаясь отыскать ингалятор. Она никогда с ним не расставалась, но сейчас ее дрожащие от страха руки никак не могли нащупать его на дне сумочки. Куда же он подевался, черт возьми?
– Мэл, послушай меня, – пролепетала она, когда вновь смогла нормально дышать, – я ухаживала за ней несколько месяцев и просто не могла оставить ее в этом пекле. Мне казалось, что ты поймешь меня...
Малколм схватил ее за подбородок и грубо повернул лицом к ребенку.
– Я понимаю только одно – завтра этот ребенок должен исчезнуть. А сейчас сделай так, чтобы он перестал наконец орать. Мне плевать, как ты это сделаешь – сунешь ему сиську в рот или придушишь подушкой. Ты поняла меня? Завтра утром этот ребенок должен исчезнуть.
Глава 16
Чарлз Дэнко не любил зря рисковать и считал что незаменимых людей нет. Даже для себя он никогда не
