Когда он его увидел, то решил, что инициалы не улучшают внешний вид его собственного портфеля, и попросил снять их. А потом отнес портфель в другой магазин, где попросил поставить на него инициалы доктора Альберта, выполненные точно в такой же манере, что и у этого почтенного джентльмена.
Через пару дней он со своим портфелем в руке следил за доктором Альбертом (а у того был свой портфель, внешне точно такой же) в поезде нью-йоркского метро. Спровоцировав сумятицу в переполненном вагоне, он смог в неразберихе подменить портфель доктора Альберта своим. Доктор Альберт вышел из вагона с пустым портфелем, а наследующей остановке вышел и наш агент, с хорошей добычей.
Самое смешное в этом приключении, что доктор Альберт, похоже, не догадался, что его обвели вокруг пальца преднамеренно, и обратился в полицию с просьбой найти его портфель, который он случайно перепутал с чужим.
Но портфель его так и не нашли.
Постепенно за несколько месяцев британская Секретная служба собрала и передала американским органам правопорядка массу доказательств самой разнообразной деятельности саботажников, от подстрекательства докеров к забастовкам с целью отсрочить выход в море судов с материалами для Великобритании, до закладывания взрывчатки на заводах, выпускающих боеприпасы, и попыток диверсий в канале Уэлленд, в канале Су и на железной дороге Ли-Вэлли Рэйлвэй. Были попытки диверсий на телеграфных кабелях из Европы, особенно на принадлежащих компании «Вестерн Юнион» и огромное количество похищений, которые никак нельзя было приписать руке обычных профессиональных воров. Были испорчены грузовики и автомобили, ожидавшие погрузки на суда, пробиты их шины, и виновные в этом, судя по полицейским описаниям, выглядели людьми с более чем средним уровнем культуры и образования, а вовсе не как заурядные уголовники.
Одно довольно курьезное дело было раскрыто почти случайно. Один из знакомых нашего разведчика (не подозревавший об его реальной работе в Соединенных Штатах) спросил его, не видал ли тот когда- нибудь дорожный сундук с секретными выдвигающимися ящичками.
Наш агент сначала не заинтересовался этим вопросом и просто сказал, что даже из чистого любопытства, он не связывался бы с такими вещами, если они действительно существуют. Но, когда этот знакомый сказал, что может показать ему образец, то это было уже серьезно.
Через некоторое время и благодаря тщательным расспросам наш агент раскрыл существование фабрики, выпускавшей эти интересные вещи. За этим местом было организовано наблюдение, чтобы идентифицировать людей, которые их покупают. Следы двух сундучков привели к некоему джентльмену, который собирался отправиться на пароходе в норвежский город Берген.
Но с джентльменом случилось любопытное происшествие. Он сел на пароход, но без сундуков!
Мы проследили за ними и выяснили, что сундуки должны были быть отправлены следующим пароходом той же линии.
Тогда мы подумали, что настало время поработать американской таможне и проинформировали ее о двух сундуках, путешествующих без хозяина. Два человека поднялись на пирс и приготовились к загрузке багажа, тут таможня вмешалась и конфисковала сундуки. Их опустошили и досконально проверили. Потайные ящички были обнаружены, и в них лежали конфиденциальные бумаги и, кроме того, довольно много каучука для стоматологического использования.
Бумаги не касались деятельности немецкой разведки, зато каучук оказался интересным открытием. Он мог послужить хорошим примером того, как необходимый материал в небольших количествах может незаметно проскользнуть через британскую блокаду и таможенный контроль.
Глава 17. «День Д» и азартная игра
Читатель, уже прочитавший предыдущие страницы этой книги, вряд ли будет склонен преуменьшать вклад военно-морской разведки в нашу победу на море. Она действительно была одним из немаловажных факторов, которые в комплексе смогли сковать активность военно-морского флота Германии — включая и его подлодки, что, в конечном счете, привело к его деморализации и к поражению.
Мы уже видели, как наша разведывательная сеть действовала до войны, как она помогла нам избежать сюрпризов на море, которые, не будь мы предупреждены, могли бы нанести нам удар с гораздо более серьезными последствиями, чем те, с которыми мы столкнулись в реальности. Мы также видели, как та же самая сеть, развитая и усиленная, чтобы суметь справиться с новыми многочисленными и сложными вопросами, поставленными войной, функционировала с такой эффективностью, которая превосходила границы возможного. По крайней мере, так казалось тем, кто наблюдал за событиями со стороны, не будучи знакомым с секретами ее механизма.
Именно работе военно-морской разведки мы должны быть в большой степени благодарны за успехи в нашей кампании борьбы с подводными лодками, а также, во многом, и в сражениях против Флота открытого моря, поскольку постоянно осуществлявшееся наблюдение за ним позволяло нам заранее парировать любые его действия. Больше того, без военно-морской разведки была бы невозможна подлинно эффективная и длительная морская блокада Центральных держав.
Теперь осталось рассказать о роли, которую разведка Адмиралтейства сыграла в срыве последней и самой амбициозной операции военно-морского флота, готовящейся немцами, пока революционный обвал не смел одним махом немецких военных вождей со сцены, по которой они так долго и так важно расхаживали.
История этого успеха, оказавшегося венцом всех наших усилий, начинается, вероятно, в мае 1918 года. К концу этого месяца Верховное Главнокомандование Германии больше не могло скрывать ни от народа, ни тем более от самого себя, проигрыш в азартной игре, которую вели их подлодки на морских коммуникациях, и на которую возлагались такие большие надежды с начала 1917 года. Немецкие субмарины пустили на дно суда с общим водоизмещением в миллионы тонн, это верно, и они продолжали взимать свои поборы в Ла-Манше, в Атлантике и в Средиземном море. Но, опровергая радужные прогнозы немцев, у союзников не разразился голод через полгода. Даже после пятнадцати месяцев варварской подводной войны морские коммуникации союзников функционировали вполне удовлетворительно, они сражались со все большей силой, и на помощь им прибыли американцы — новый и очень сильный союзник с почти неограниченным техническим и людским потенциалом. Можно даже сказать, что вступление США в войну было вызвано именно этой подводной войной, таким образом, оружие обратилось против тех, кто его использовал. Во всяком случае, даже оптимисты в немецком Генеральном штабе уже видели, что войну нельзя выиграть одними подлодками.
Ситуация на земле тоже не приносила ничего, кроме жестоких разочарований. Большое наступление, начавшееся в марте, не принесло ожидаемых результатов, которые обещал Эрих Людендорф: линия фронта союзников, несущих огромные потери, выгибалась, но держалась — прорвать фронт немцам так и не удалось. Благодаря свежим американским войскам, пересекавшим Атлантику таким мощным потоком, который никак невозможно было ограничить, потоком, возраставшим ежедневно, людские ресурсы союзников быстро увеличивались, тогда как силы немцев постоянно таяли.
Именно генерал Людендорф затеял новое наступление, но надежды на то, что в этот раз удастся прорвать фронт и нанести войскам Антанты решительное поражение, были очень слабыми. В общем и целом, с точки зрения немцев ситуация все больше становилась безысходной. И в этих обстоятельствах в умах немецких военных руководителей родилась трагическая идея бросить на чашу весов Флот открытого моря.
Адмирал Райнхард фон Шеер несколько раз предлагал эту идею, но до последнего момента, безуспешно. Кайзер все еще не хотел рисковать своими драгоценными броненосцами, тогда как политики тоже по-прежнему хотели сохранить флот в качестве козырной карты (или «обменного фонда») на случай мирных переговоров. Но, по мере приближения к трагическому финалу, эта оппозиция все более ослабевала. Наконец, Кайзер дал свое одобрение при определенных условиях, на то, чтобы в мае начать приготовления к большому морскому наступлению. Как мы, однако, увидим, военно-морское командование на самом деле решило не посчитаться с Кайзером и проигнорировать поставленные им условия.
