Элия посмотрела на Грифта.
— Корал была возлюбленной Дракона, да? — спросила она мага, хотя и без того была в этом уверена — об этом сказала связь между их душами.
Грифт кивнул.
— Была раньше. Она также была жрицей богини удачи, пока Моандер не схватил ее. Сейчас она Рот Моандера, самая могущественная жрица божества в Королевствах.
— Последняя часть песни пришла от нее, а не от Дракона, — сказала Элия. — Моандер так крепко сидит в ее мозгу, что ее мысли трудно понять, но я знаю, что она не хочет жить. Она просит свою богиню освободить ее от жизни прежде, — Элия вздохнула опять. — Прежде, чем Моандер заставит ее убить Дракона! Моандер хочет, чтобы она принесла в жертву Дракона, чтобы поработить мою волю! Мы должны освободить Дракона, пока не поздно! — закричала Элия, внезапно поднимаясь на ноги.
— Они не могут принести паладина в жертву, пока Моандер не воскрешен, — сказал Путеводец. Он встал и взял Элию за руки, чтобы она не убежала и не сделала какую-нибудь глупость. — И они не смогут совершить жертвоприношение без тебя. Оставайся здесь, и когда Брек вернется из Тенистого дола, мы спасем Дракона.
— Нет времени ожидать возвращения Брека! — настаивала Элия. — У них семя!
Они собираются воскресить Моандера этой ночью! Мы должны остановить их!
Акабар побледнел, Грифт выдохнул проклятие.
— Как они нашли семя? — спросила Оливия. — Еще этим утром они ждали Путеводца, чтобы искать его.
— Я не знаю, — ответила Элия, — но Корал сказала Дракону, что Моандер будет воскрешен ночью. Если мы поторопимся, у нас есть шанс спасти Дракона.
Корал держит Дракона в хижине, защищенной глифом.
— Элия, нас только пятеро против сотни рабов-сауриалов, — возразил Путеводец. — Большинство из них — волшебники. Даже с волшебством Грифта и Акабара и заклинаниями, которые есть в путеводном камне, у нас нет шансов.
— У нас есть, если мы воспользуемся куском парастихийного льда в путеводном камне, как предложил Акабар, — сказала Элия. В ее голосе звучало возбуждение. — Это усыпит большинство сауриалов, а Грифт и Акабар разберутся с оставшимися. Затем нам останется пойти и забрать Дракона. Мы также сможем найти семя и уничтожить его. Пройдут столетия прежде, чем Моандер наберется сил, чтобы вернуться в Королевства.
— Элия, мне жаль, что так получилось с Драконом, — тихо ответил Путеводец, — но это не моя вина, что его схватили. Ты должна держаться подальше от Моандера, чтобы божество не смогло снова поработить тебя.
Элия удивленно посмотрела на Путеводца.
— Что ты говоришь? — с подозрением спросила она.
— Я не собираюсь разрушать путеводный камень, — спокойно ответил Путеводец. — Может быть, помощь, которую приведет Брек, сможет спасти Дракона.
— Если мы будем ждать так долго и дадим слугам шанс воскресить Моандера, — возразила Элия, — божество засосет Дракона в свое тело, и мы никогда не сможем спасти его. Путеводец, мы должны использовать этот лед.
— Нет, — решительно сказал Путеводец.
— Путеводец, мы говорим о Драконе! — закричала Элия. — Как ты можешь отвернуться от него после всего, что он для тебя сделал?
— Элия, попытайся понять. В Королевствах нет ничего, похожего на этот камень. Я создал его. Если ты уничтожишь его, я не смогу создать другой.
— Дай мне камень! — потребовала Элия, бросаясь на Путеводца.
Бард отошел в сторону, и Элия упала в папоротники на полу пещеры.
Акабар потянулся, чтобы схватить Барда, но тот выхватил кинжал и выставил перед собой. Волшебник поспешно отступил.
— Я проклинаю твой камень! — яростно сказал Акабар. — Может, он не принесет тебе радости. Может, он станет причиной твоей смерти.
Оливия вздрогнула. Проклятие было плохим предзнаменованием.
— Оливия, сюда! — крикнул Путеводец, протягивая камень.
Оливия покачала головой.
— Я остаюсь здесь, Путеводец, — сказала она. Казалось, что ее слова задели его, но потом он холодно ответил:
— Хорошо. Иди своей дорогой.
Он спел ми-бемоль и исчез в желтом сиянии.
Элия стояла у входа в пещеру и смотрела, как солнце садится в пустыне за долиной. Хотя признаков движения нового тела Моандера не было заметно, она представляла, что Дракон проглочен им и заперт внутри тела божества. Ей вспоминалась клетка, в которой Моандер держал ее в прошлом году, мучая ложью и пытаясь соблазнить ее обещанием свободы. Она не сожалела о том, что пыталась отнять у Барда путеводный камень и все еще злилась на него из-за его себялюбия, но хотелось, чтобы он вернулся. Он может помочь им, с камнем или без.
