Вскоре из-за угла показался тощий щеголь в яркой одежде и больших нелепых сапогах. Человек, одетый таким образом, мог быть торговцем или путешественником, но он не побеспокоился спрятать свой набитый кошелек в карман плаща. Оливия решила, что это дворянин. Такого-то она и дожидалась. Она вынула руки из карманов, намереваясь последовать за ним. Когда Раскеттл вышла из тени, какое-то странное чувство появилось в ее мозгу, и она шагнула назад.
— Ну, что, Оливия, наблюдаешь за парадом или собираешь в кулачок свою храбрость? — прошептал кто-то позади нее.
Сердце Оливии глухо стукнуло о ребра, но она не подала виду, что испугалась. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть этого шутника. Она и так могла нарисовать его портрет в своей голове: молодая женщина, почти шести футов роста, стройная, с копной рыжих волос и насмешливо прищуренными зелеными глазами. Ее лицо очень напоминало лицо одной из предыдущих спутниц Оливии — Элию из Вестгейта.
Оливия, не спуская глаз с парня, прошептала:
— Джейд, Девять Проклятых Кругов, где ты была эти десять дней? Я скучала по тебе, девочка.
— Не десять дней, а шесть, — прошептала Джейд. — Я навещала семью.
В ее голосе Оливии послышалась насмешка. Она удивленно нахмурила брови. В течение шести месяцев Джейд была ее спутником и другом, и Оливия знала о ней то, чего даже та сама не знала о себе. Насколько хафлингу было известно, у Джейд не было семьи. Она и сама говорила Оливии, что сирота.
— Какая семья? — зашептала Оливия, не отводя глаз от парня.
— Это долгая история. Ты собираешься проучить этого пижона? — спросила Джейд. — Если нет, то я сама займусь им. Он выглядит подходяще.
— Подожди своей очереди, — ответила Оливия. — Я и сама в два счета справлюсь, — прибавила хафлинг с усмешкой.
Она отошла от Джейд и тихо последовала за парнем. С беспечным видом она повертела годовой по сторонам, чтобы убедиться, что они с ее жертвой одни на улице.
«Он не только жирный гусь, — подумала Оливия, — но и порядочный лопух.
Наверно, никто не предупреждал его, что не следует свешивать из кармана шнурок кошелька».
Обычно Оливия поручала такую простую работу Джейд. Девушка лишь недавно начала заниматься этим делом и только на это и жила. С другой стороны, Оливии деньги были не нужны: прошлогодние похождения сделали ее богатой настолько, насколько она могла только мечтать.
Хафлинг присмотрелась к незнакомцу. «Где я его видела?» — раздумывала она.
Догоняя свою жертву, Оливия шла тихо как кошка, и могла расслышать, как парень что-то то ли пел, то ли бормотал себе под нос.
«Хороший слух, — подумала Оливия, — но нет чувства ритма».
— Слушайте историю, как осрамилась дракониха, красная Дымканар — традя-ля-ля, известная сумасшедшая.
Оливия замерла на месте. «Он поет мою песню! Песню, которую я сочинила, чтобы отвлечь старую красную дракониху и спасти жизнь Элии».
Маленький цветок гордости за себя распустился в душе Оливии, ей захотелось подойти, хлопнуть парня по плечу и сообщить, что это она сочинила песню.
Потом она вспомнила, что из тени на нее сейчас смотрит Джейд. Если она вернется ни с чем, молодая воровка не будет больше иметь с ней дела. Хафлинг заставила себя идти вперед. «В ближайшие несколько лет, — подумала она, — все будут петь мои песни».
Вдруг щеголь пробормотал что-то себе под нос и развел руки в стороны, ладонями наружу. Понизившимся голосом, слегка картавя, он произнес знакомую Оливии фразу:
— Мои кормирцы. Мой народ.
Потом он откашлялся и понизил голос еще на пол-октавы:
— Мои кормирцы. Мой народ. Как ваш король как король Азун и как король Азун четвертый…
Он вернул свой голос в прежнее состояние и поздравил сам себя:
— Да. Старые навыки не пропали.
Оливия опять остановилась. «Это он! Из всех лопухов мира я выбрала именно Джиджиони Драконошпора, этого бесславного имитатора королей».
Однажды Оливия пела на свадьбе одного из родственников Джиджиони. В самый неподходящий момент, когда Оливия исполняла одну из лучших своих баллад, этот молодой дворянин решил передразнить короля Кормира — тогда-то Элия и накинулась на него. Не то, чтобы Элия была так предана короне, да и напала она на Джиджи вовсе не из-за того, что тот посмел прервать божественное пение Оливии. Дело в том, что телом воительницы управляли злые силы, желавшие смерти Азуну, и Элия не могла остановиться, хотя видела, что перед ней не король Кормира, а лишь невзрачный дворянин.
Он похудел и оброс с той весны, но это был точно Джиджиони. Впрочем чего удивляться. Приморье — дом Драконошпоров. «Бедный парень, — подумала Оливия, подкрадываясь к своей жертве. Сначала Элия пыталась его зарезать, теперь я хочу спереть его кошелек. Вот уж кому не везет, так не везет», — подумала Оливия с усмешкой.
Джиджи остановился у дверей «Великой харчевни». Оливия прошла мимо него в нескольких дюймах, ловким движением вытащив кошелек у него из кармана. Она дернула за шнурок так, что он обвился вокруг ее руки — центробежная сила удержала монеты, и те даже не звякнули.
Не подозревая о своей утрате, молодой дворянин открыл дверь в свою любимую таверну и закричал:
— О-го!
Послышались радостные крики приветствия, на которые Джиджи отвечал голосом Азуна IV:
— Мои кормирцы. Мой народ.
Через три дома от таверны Оливия нырнула в переулок, обошла квартал и подкралась к Джейд сзади. Но та обернулась, прежде чем хафлинг успела подойти к ней. Для человека у Джейд был превосходный слух и отличное ночное зрение.
— Ты что-то медлила, — заметила ей Джейд. — У тебя были какие-то проблемы, или это в тебе совесть проснулась?
Оливия тряхнула головой:
— Ты видела его сапоги?
— Эти громыхалы?
— Я думала, как бы спереть их так, чтобы он не заметил. Может, они подойдут к твоим копытам.
— Если они мне не подойдут, — поддразнила ее Джейд, — я отдам их тебе. Ты сможешь купить себе участок земли и жить в них.
Они приглушенно засмеялись. Оливия вытащила украденный кошелек и, подбросив его в воздух, небрежно поймала одной рукой. Монеты тихонько звякнули.
— А действительно, почему ты медлила? — серьезно спросила Джейд. В ее глазах светилось любопытство.
— Я узнала его. Джиджиони Драконошпор. Помнишь наемницу, с которой я путешествовала в прошлом году, Элию из Вестгейта?
— Та, что похожа на меня? — спросила Джейд, подавив зевок.
Ее интересовали лишь профессиональные способности хафлинга, а люди, выступавшие на ином поприще, ее мало занимали. Кроме того, утверждение Оливии о ее сходстве с Элией беспокоило Джейд. Она иногда думала, что та привязана к ней только из-за этого сходства, хотя Джейд и не показывала виду.
— Да, она, — кивнула Оливия. — Она не просто похожа на тебя, она как две капли воды похожа на тебя. Вы могли бы сойти за близняшек.
Джейд пожала плечами.
Хафлинг тихо вздохнула. Оливия надеялась, что рассказы об Элии разбудят в Джейд воспоминания о том, кто она и откуда. Но эти попытки ни к чему не привели, а у Оливии в запасе оставалась только одна история, которую ей не хотелось рассказывать своей новой подруге.
Эта был рассказ о том, как Элия и Оливия обнаружили двенадцать копий Элии в Цитадели Белого Изгнания. Эти копии не были живыми, но не были и мертвыми.
