Сухие руки вновь накинули капюшон на гладкий безволосый череп.
– Прощай, – повторил незнакомец. – Тебе на юг, юноша. Там такие, как ты, ещё могут жить. Пока не поймут, что единственное достойное дело всякого мыслящего – это достижение собственного бессмертия. Вот только боюсь, что желающим последовать моим путём уже не хватит времени. Гниль доберётся до вас первой. Да и этому миру вы, похоже, уже надоели, раз он ответил вам этакой напастью.
С этими словами он повернулся и лёгкой, почти весёлой походкой зашагал прочь, прямо туда, где ещё должны были жить, пожирая всё на своём пути, орды многоножек.
Дигвил Деррано благоразумно воздержался от каких бы то ни было слов. Только теперь его продрал самый настоящий ужас, заставивший оледенеть все внутренности.
Кто-то спокойно и равнодушно шёл прямиком ко Гнили. Безумец? Великий чародей?
Несколько мгновений Дигвил Деррано колебался. Семь Зверей знают, когда встречу дать, вспомнились старые слова кормилицы. Забыть обо всём, бежать следом! Ведь ясно же, что не будет в жизни рыцаря – благородного дона, потом, быть может, сенора – второй такой встречи.
Иди, вдруг толкнул его в спину ветер.
Иди, прожурчала вода.
У тебя свой путь, Дигвил. Не стоит пристраиваться к чужому.
Подал голос гайто, словно напоминая – надо торопиться. Склонил шею, словно приглашая человека подняться в седло.
Удивительный странник тем временем уже успел скрыться в темноте.
– Совершенно невозможно работать в таких условиях, – раздражённо объявил мэтр Ксарбирус, опрокидывая скляницу с каким-то эликсиром, над составлением которого он провёл добрую половину дня. – Что происходит с этим дхуссом, хотел бы я знать? То туда, то обратно! То от моря, то обратно к морю! То в Навсинай, то к Самалеви! Кто мне может объяснить, что это делается, а?!
Гном, сидха и Стайни мрачно молчали. С навсинайскими магами, захватившими дхусса, и впрямь творилось что-то странное. Пленника тащили то в одну сторону, то в другую. Если, конечно, те загадочные «средства», благодаря которым Ксарбирус мог точно знать местонахождение Тёрна, не дали сбой.
– Мечемся, аки ушканы ополоумевшие, распечать меня в три кости…
– Совершенно согласен, мой добрый гном. – Ксарбирус захлопнул крышку своего алхимического кофра. – Что-то там у них случилось, у моих бывших коллег. Не так что-то пошло.
– Очень ценное замечание. И что дальше?
– А дальше, Стайни, нам придётся решать – продолжаем ли мы погоню или постараемся в конце концов поразмыслить.
– Что же нам мешало, дорогой мэтр, проделать это несколько раньше?
– Раньше всё шло превосходно, мыслительные процессы не требовались, – отшутился Ксарбирус. – Посудите сами: навсинайские маги не побоялись ударить по захватившим Тёрна, добились успеха, дхусс стал теперь их пленником. Пленником донельзя важным. Так почему же эти метания, а, досточтимые? – Он оглядел спутников.
К подобной манере – почтенный мэтр словно лекцию читал – все уже давно привыкли.
– Сперва потащили в одно место, перерешили, кинулись в другое, – предположил Брабер. – Люди, распечать их во все кости, что с них взять?
– Нет, я своих коллег, смею заметить, знаю несколько лучше, – поджал губы Ксарбирус. – Если они решились на открытое нападение, то, будьте уверены, всё продумано было до мелочей. Нет, случилось нечто из ряда вон, нечто такое, что заставляет заподозрить… – Он сделал нарочитую паузу. – Ну? Никто ни до чего не додумался?
– Дхусс освободился? – выпалил гном, не мудрствуя лукаво.
Стайни ничего не сказала, только стиснула кулаки так, что побелели костяшки.
– Именно, – кивнул алхимик. – Или – что вернее – Мастера Безмолвной Арфы оказались-таки сильнее, чем рассчитывали господа члены Коллегиума. И, судя по тому, что дхусс движется явно к морю, дело обстоит именно так. Они освободились, отбили дхусса и теперь вновь движутся… туда же, куда и собирались. Петля замыкается.
– Ничего не понимаю, распечать меня во все кости! Какая ещё петля?
– События описали полный круг, – вдруг сказала сидха. – Как говорили у нас, воля Семи Зверей себя показала. Когда наперекор всему всё возвращается туда, где и было, и кажется – зачем всё это, для чего и почему, что изменилось, – мы, сидхи, помним, что так дают о себе знать Звери. Спящие или сгинувшие, однако дают.
– События описали круг, – кивнул Ксарбирус. – И мы теперь знаем, что ни одна из сторон ни перед чем не остановится. Ни навсинайские маги, ни ордена, ни похитители Тёрна. Не уверен только в Мастерах Смерти. Мы идём к войне, дорогие мои спутники, к войне тем более страшной, что основана она будет на страхе. Не на желании прирезать к своему домену пару-тройку городков, даже не на простом «соседа пограбить!», а на страхе, что тот самый сосед обзаведётся чудо-оружием. Или амулетом. Или талисманом. Или откроет такое заклинание, что вся прочая магия обернётся детскими хлопушками. Известия о дхуссе передаются шёпотом, среди самой верхушки и Навсиная, и рыцарей, и прочего. И каждый страшится, что сосед его опередит.
– Однако Мастера Смерти в охоте на дхусса пока что не замечены, разве не так? – спросила Нэисс.
– Как же, не замечены! – с ехидством всплеснул руками алхимик. – А что тут тогда делала та самая Гончая, которую кинулся спасать наш прекраснодушный паладин? Не-ет, моя прекрасная сидха, Гильдия тут тоже замешана, что называется, по самые уши.
– «По самые уши» увязают, а не «бывают замешаны», – фыркнула Нэисс.
– Я сказал именно то, что хотел сказать! – парировал Ксарбирус. – Они именно что «вмешались по самые уши». Они отправили самую лучшую Гончую, небывалую, чем-то весьма отличающуюся от остальных. Иначе Тёрн не полез бы её спасать…
– Наш Тёрн полез бы спасать любого. – Щёки Стайни пылали, кулаки так и не разжались. – Вне зависимости от…
Сидха состроила презрительную гримаску, однако и сама порозовела.
– Ах да, – поморщился алхимик. – И правда, как я мог запамятовать. – Он не скрывал сарказма. – Дорогие мои, слушайте, что вам говорят, и запоминайте. Все, все силы Старого Мира, кто хоть чего-то стоит, – все отметились в охоте на дхусса. Вот Навсинай вырвался вперёд. И знаете, что это значит? Что Гильдия с Коллегиумом перестанут толкаться боками в Меодоре и Долье, а схватятся уже всерьёз вдоль старой границы, по Делхару и Аэрно.
– Распечать меня так и разэтак, да с чего ты это взял-то, почтенный?! – не выдержал Брабер. – Ну дхусс. Ну считают они его невесть кем. Но чтоб войну потешную в войну настоящую обратить? Что от Державы, что от Некрополиса и мокрого места ведь не останется, коль серьёзная магия в дело пойдёт!
Ксарбирус помолчал, барабаня пальцами по кожаной крышке кофра, ни дать ни взять – профессор, разочарованный бестолковым вопросом многообещающего ученика.
– Беда в том, Брабер, что никто не знает, что же такое Тёрн. И готов вообразить самое страшное. Невоплощённый Тёмный. Девятый Зверь, явившийся править последний суд. Воплощение Ом-Прокреатора. Придумать можно всё, что угодно, – а потом начинается паника. Паника тем более страшная, что истолковать деяния и способности нашего дорогого дхусса можно любым угодным образом. Взять хотя б те же Тени – благодаря которым, собственно говоря, мы тут все и сидим. Что, по-вашему, должны думать в орденах, что должны думать в Державе и в Некрополисе – скованный пленник исчез из самого сердца тщательно охраняемой крепости, все, кто там находился, погибли…
– Кроме досточтимого мэтра Ксарбируса, – вставила Стайни.
– Кроме досточтимого мэтра Ксарбируса, – кивнул алхимик. – Да, моей скромной персоной сильные мира сего заинтересуются также, тут сомнений нет. Но главное – дхусс; ясно, что его спасение будет приписано каким-то невероятным, необъяснимым с точки зрения строгих законов магии заклятьям. Каким- то сверхспособностям, ну вы понимаете, о чём я. У страха глаза велики. Господа коллегианты, господа командоры и магистры, господа Мастера Смерти – все дружно полезли в заплесневелые тома всех мыслимых и немыслимых предсказаний. А написаны эти анналы так, что при желании там можно найти всё, что угодно. Вот и нашли, как мне кажется. Теперь гоняются, рвут друг у друга из рук.
