что длилось это совсем недолго. Может быть, секунду, может, две – пока вызванный его волей прах не пробил в огне неширокий проход.
Рысь в один миг оказалась рядом. Прыжок – и огненное кольцо осталось позади. Впереди – только нагой склон холма и неподвижные заросли.
Некромант и воительница по-прежнему шли по склону холма.
Они оставили позади добрую половину пути, когда ветки бересклета внизу наконец шевельнулись. Четверо в чёрном дружно выступили вперёд, словно и в самом деле предлагая честный бой. Это было странно. Совершенно не в духе славной нашей Инквизиции. Не в духе отца Этлау, выведшего против трёх бойцов полторы сотни своих экзекуторов. Четверо внизу тоже хотели победить, но, в отличие от Этлау, не любой ценой. Что решительно меняло дело.
Фесс остановился. Рысь мягко и бесшумно встала в позицию, готовая, судя по всему, отбивать летящие в них стрелы. «Нет, друзья, – подумал некромант. – Честного боя не будет. Я должен победить, а не умереть. Потому что у вас в лапах – дурачок Эбенезер, которого вы, очень может быть, не тронете и пальцем, но которого поджарит, колесует или четвертует спешащий по вашим следам отец Этлау. И потому я не приму вашего вызова. Первый ваш удар был хорош, спору нет, кто-то ловко управляется с огнём; ловко, но всё-таки недостаточно. Потому что иначе мы бы через него не прошли. Если, конечно, это не было ловушкой с целью усыпить нашу бдительность…
А потому – не вспомнить ли мне кое-что из старой доброй боевой некромантии?» Здесь нет никаких кладбищ, здесь не пошлёшь против врага армию зомби, здесь место чистой силы – и, значит, пришла пора показать то, что он не сумел показать Этлау в Кривом Ручье.
Фесс помнил свою безумную схватку с отрядом инквизиторов в лесу под Арвестом. Помнил своё гибельное заклинание, едва-едва не отправившее его прямиком в Серые Пределы. Нужно нечто подобное… только не столь мощное…
Посох медленно прочертил в воздухе тёмную линию. Горячая волна прокатилась по телу некроманта, отдаваясь дрожью в каждой мышце, каждой капле крови; сила послушно пришла на зов, и сейчас, сейчас, сейчас…
…Они ударили одновременно. Кто из той четвёрки был колдуном, Фесс так и не разобрался. С конца его посоха, с ярко пылавшего янтарного навершия срывались один за другим дымные черепа, свиваясь в кошмарный вихрь, потянувшийся своей пастью к замершим внизу четырём фигурам – и в тот же миг навстречу летящей смерти устремился поток яростного белого пламени, настолько яркого, что Фесс не выдержал, прикрыл глаза рукой.
Два заклятья сшиблись ровно на середине пути между врагами. Острые, словно пики имперской конницы, белые лучи прошивали насквозь чёрные черепа, и летящая кость взрывалась облаками тёмного праха; однако и разящие пламенные пики гасли, ломались, ударяли в землю и исчезали, оставляя лишь небольшие дымящиеся ямки. Фесс побледнел от натуги, голова кружилась от
Рысь бросила на него один короткий взгляд – и рванула с плеча лук. Недлинная стрела свистнула, каким-то чудом найдя дорогу между сцепившихся в смертельной схватке магических смерчей; стоявший с правого края толстяк небрежно махнул клинком, отбив летящее древко, оголовок безвредно звякнул о железо, однако своё дело стрела сделала: поток белого пламени внезапно прервался. Пусть на миг, но прервался, что дало возможность теряющему силы Фессу тоже погасить своё заклятье.
И вновь тишина. Четверо внизу не предприняли новых попыток атаковать. Едва ли им было сейчас легче, чем Фессу, даже если они все, как один, являлись магами и прибегли бы сейчас к «кольцу».
Что крылось за этой тишиной? Фесс прикидывал, на что поубийственнее и повернее потратить оставшееся, когда четвёрка внизу переглянулась и одинаковым движением выхватила мечи, даже низенький половинчик-стрелок.
Они по-прежнему хотели честного боя. Относительно, конечно, потому что их, как ни крути, было четверо, а лёгкость, с которой отбивались стрелы, говорила о том, что они ни в чём не уступят стражу Храма.
Некроманту предлагалось отставить в сторону магию и показать себя на мечах. Проклятье, прежний Фесс показал бы вам, как бросаться такого рода вызовами, а вот нынешний… Проклятый выбор, проклятые маски! Ясно ведь, какова будет цена. Возвращение воспоминаний, чего только и добивалась та парочка. Не будет большим откровением узнать, что они подстроили всю эту коллизию и что сейчас они незримо помогают той четвёрке.
Воины в тёмном медленно двинулись навстречу, расходясь шире и беря некроманта с Рысью в полукольцо. Тяжело дыша, Фесс решительно вогнал посох остриём в землю и потянул вверх клинок. Ничего не поделаешь, некромант, сегодня плохой день для твоего искусства. Сегодня наступил черед мечей. Хотя, конечно, он и без посоха на многое способен… но лучше от него всё-таки далеко не отходить. Тем более что сближение с врагом сейчас не даст никаких выгод.
Четверо впереди молчали. Ни слова, ни звука, ни даже повторения чего-то вроде «сдавайся, некромант!». Ничего. Они просто шли, держа на отлёте длинные полутораручные клинки; Фесс обратил внимание, что даже невысоклик вооружён неимоверно вытянутым для его роста мечом.
– Каким стилем будем брать? – деловито осведомилась Рысь.
– На усмотрение стража Храма, – сквозь зубы ответил некромант.
– Тогда – «ящерица ныряет в холодную реку», – кивнула воительница.
Фесс понятия не имел об этом стиле, но на всякий случай кивнул.
– Я иду первой, – коротко бросила Рысь.
Четверо врагов не стали смыкать кольцо. Половинчик оказался строго справа от Фесса, ловко отбивший стрелу толстяк – строго слева от Рыси. До них оставалось около двадцати шагов, и приближались они всё так же неспешно. Слишком уж неспешно…
– Аи-и-и-и! – внезапно взвизгнула Рысь, и некроманта толкнула упругая воздушная волна от её прыжка. Девушка словно распласталась над землёй, в единый миг покрыв добрых два десятка футов – с места, без разбега. Она прыгнула на шагавшего справа от толстяка мечника, единственного из всей четвёрки нормального человеческого роста и сложения.
Время словно бы остановилось. Фесс видел медленно расползающиеся в злой ухмылке губы воина, видел его волчий оскал – враг не испугался, он тоже был силён и ловок, и он, несомненно, в эти донельзя короткие мгновения просчитывал, как его меч встретит безумную девку ещё в воздухе, располосует, развалит бездоспешную надвое, вмиг покончив схватку. Некроманту не требовалось умения читать мысли. Всё было ясно и так.
Однако тело Рыси гибко извернулось в полете, причём в самый последний миг, когда полутораручный бастард уже шипел, рассекая воздух, исполняя хозяйскую волю – но исполняя лишь для того, чтобы разрубить пустоту. Рыси там уже не было. Девушка оказалась справа-спереди от мечника, он стоял к ней вполоборота, правая рука вынесена вперёд, бок открыт…
Коротко сверкнула сабля. Враг должен был упасть с прорубленным до рёбер боком, однако вместо этого сталь заскрежетала о сталь, посыпались искры. Невероятно изогнув кисть, инквизитор бросил свой клинок назад, лезвие легло параллельно земле, отбрасывая наткнувшуюся на неё саблю Рыси. Прежде, чем девушка успела ударить вторично, враг уже развернулся к ней лицом. Быстротой он ничуть не уступал стражу Храма. Пожалуй, даже превосходил.
Однако отчаянный прыжок Рыси сбил, разорвал идеальное полукольцо врагов, девушка двумя скрещёнными саблями поймала в захват рванувшийся ей навстречу меч-бастард, резко крутнула, и воин, крутясь, покатился по земле. Правда, явно специально – он разрывал дистанцию, выходя из неудачно сложившегося для него столкновения. Он не был ранен или даже оцарапан. Мягко
