тема: 'Псы любви'

«Господи, господи, я буду молиться за тебя», — кричал в ответ ее взгляд.

«Справишься?!» — требовательно спросил он.

«Да», — она закрыла глаза. — «Спасибо тебе».

«Прощай!»

Он уходил по дороге. Уходил в никуда, глубоко засунув руки в карманы. Умирающие листья падали ему вслед, желтым ковром закрывая приготовившуюся уснуть землю. Снова была осень.

Он шел и не видел перед собой дороги. А потом остановился: перед ним была Станция… Последней мелочи, которую он наскреб в карманах, как раз хватило, чтобы купить билет. Билет в одну сторону.

Поезд резко затормозил.

— Станция «Конец света», — сообщил динамик. Пассажир очнулся от воспоминаний. Он встал с кресла…

— Поедешь дальше? — прошептал голос за спиной. Человеку показалось, что спрашивающий улыбнулся.

— Да пошел ты! — внятно ответил он, засовывая руки в карманы. — Куда уж дальше…

Он шагнул вперед, переступая грань. Светлый вагон остался за спиной. Кругом была чернота. Человек повернулся лицом к поезду, его губы сжались, на лбу проступили складки. Состав еще немного постоял у перрона, потом двери с мягким шипением закрылись. Поезд тихо отошел от станции, набирая ход. Бывший пассажир смотрел ему вслед. Мелькнули красные огоньки последнего вагона. Потом затих шум.

Человек остался один.

— Наверное, — сказал он вслух, — тот, кто придумал эту ветку, был не дурак. Он знал, что главный суд — тот, что внутри. До конца света или после, какая разница? От этого не уйдешь…

Он зябко передернул плечами, медленно обернулся. Глаза постепенно привыкали к темноте. Перрон был коротким и узким. Здесь никогда не проходили толпы, как на демонстрации. Или в том же метро.

«И все же, здесь прошло не так уж мало людей, до меня», — подумал человек. Он наклонился, рука скользнула по стертым бетонным плитам.

Человек выпрямился, шагнул к краю платформы. Перед ним, прямо от самых ног и до горизонта, колыхалось черное зеркало. Наполненная до краев чаша. И в этой воде не отражались звезды — совершенно незнакомые звезды, сиявшие над головой.

— Ну, здравствуй! — тихо шепнули губы.

Виталий Обедин МОТИВ

2-й день месяца Травостой, год 2043 от Конфликта Гильдий

Груженые телеги втягивались в створы ворот одна за другой и медленно тянулись сквозь плотную людскую толпу, заполонившую улицы: женщины, старики, дети… Встречать скорбный груз вышли все. Раненные в иссеченных, растерзанных доспехах лежали на телегах вперемешку с мертвыми. Мертвых было больше, и горький плач — даже не плач, скорбный женский вой — ввинчивался в воздух, подобно спирали, витки которой ширились все больше и больше, и вскоре уже охватили весь город.

Двое мужчин, мрачно наблюдавших за происходящим с парапета высокой сторожевой башни, переглянулись. На лице более молодого, облаченного в накидку из волчьей шкуры, отразилось отчаяние.

— Так много… сколько же их там осталось?

— Меньше половины. — Старший опустил взгляд и хмуро затеребил причудливый амулет, висевший на шее. — Мы оба знали, что у них не было шансов.

— Спустимся вниз?

— Нет. Воеводу Брэнибора и других командиров… тех, кто еще жив, доставят к Палатам Совета. Идем туда.

— Ты… ты тоже не можешь этого выносить?

— Чего «этого»?

— Взглядов. — Мужчина в волчьей шкуре, отодвинулся от парапета, словно испугавшись, что его услышат. — Взглядов людей, бичующих любого Кудесника, который появился на улицах. Их глаз, полных отчаяния, растерянности и страха. То, что мы переживаем сейчас, похоже на падение богов! Годами мы были опорой и защитой Руанны, мудрыми и могучими пастырями, и вдруг оказались бессильны перед своей паствой… не можем защитить и не можем спасти их… Мы — лживые боги.

— Мы не боги, Волчий Дух. И никогда не были богами. Не забывай это, иначе разделишь судьбу Сумрака.

… Воевода Брэнибор умирал. Огромный, как медведь, и такой же необоримо сильный, он уступал смерти, как достойной сопернице в бою — медленно, нехотя признавая чужое превосходство. Даже в последние мгновения жизни, Брэнибор сохранял ясность мышления и усилием воли не позволял себе впасть в забытье, хотя последнее могло бы избавить его от мучительной боли, терзавшей внутренности. Вражеское копье с иззубренным наконечником разворотило воеводе живот — любой другой на его месте давно был бы мертв… любой другой, но не Брэнибор, человек-легенда, величайший воин Севера.

Он сразу узнал приближающихся людей и даже попытался поднять руку, чтобы поприветствовать Кудесников.

— Где Травник? — отрывисто выкрикнул Волчий Дух, бросаясь к телеге, на которой покоилось тело Брэнибора. — Травник!!

— Я здесь, брат. — Сутулая фигура, облаченная в длинный серый клобук, тенью выскользнула откуда-то со стороны часовни, куда послушники вносили тяжелораненых, и замерла, скрючившись, словно вопросительный знак.

— Помоги ему! — раздраженно рявкнул Волчий Дух. — Ты что, не видишь, он умирает! Оставь всех других и помоги ему.

— Полноте, молодой Кудесник. — Брэнибор слабо улыбнулся, и его огромная ладонь накрыла пальцы Волчьего Духа, вцепившиеся в обод телеги. — Мне уже не помочь. И незачем помогать. Остаться в живых после того, как столько славных мужей пало на поле битвы? Не-ет… это — хорошая смерть.

— Видишь? А там есть другие, которые хотят жить и которым еще можно помочь. — Травник покачал головой и исчез в часовне.

— Брэнибор. — Спутник Волчьего Духа приблизился к телеге и положил руку на плечо воеводы.

— Тучегон…

На лице умирающего отразилось умиротворение. Он сделал это! Он выдержал ровно столько, сколько требовалось, чтобы дождаться этой встречи и сказать последнее, ради чего еще продолжал цепляться за жизнь.

— Ты был не прав, Тучегон, — горячо произнес Брэнибор. — Мы могли победить! Боги, мы могли победить!

На большее сил воеводы не хватило. А сказать нужно было еще так много! Картины грандиозного сражения до сих пор витали перед меркнущим взором великого воина.

Это была прекрасная битва! Доспехи воинов Руанны сверкали на солнце, как серебро, и они сражались, подобно героям легенд.

Первый натиск Орды оказался страшен, но они разбились о стену червленых щитов, откатились назад, и Паледонские Братья, закованные в сталь с головы до ног, тут же ринулись в атаку! Могучим ударом они вклинились в левый фланг Орды, рассекли его до задних рядов, потом сделали разворот и вонзились в