отношении предъявлять им требования о преодолении «функционализма» невозможно. Для того чтобы перейти от описания отдельных психических свойств и особенностей к понятиям, их интегрирующим, необходимо было преодолеть идеологический барьер. «Партократическое руководство» наукой не было заинтересовано в получении объективной картины личности «советского человека», которая могла разрушить идиллический образ, с помощью которого на протяжении многих лет желаемое выдавалось за действительное.
Этот парадный образ «нового советского человека» с использованием различных пропагандистских средств целенаправленно формировался прозой и поэзией. Свой вклад вносила и «научная литература». Для психологии это означало подмену целостного изучения человека (и тем самым реальный отход от «функционализма») в пользу мифотворчества. Если исследование (прежде всего экспериментальное) психических свойств и особенностей хотя и грешило тем, что именовали «функционализмом», но имело объективный характер, то построение образа советского человека ограничивалось «иконописью» и отказ от «функционализма» сознательно профанировался и на деле оказывался фальсифицированным.
Вместе с тем сотворение мифологем было далеко не безобидным и явно препятствовало использованию данных психологии в практике, что в первую очередь сказалось в сфере образования.
Конструируемые модели педагогического процесса могли строиться только на базе глубокого знания человека. Известна формула К.Д. Ушинского: «Если педагогика хочет воспитать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях».
Между тем «узнать человека во всех отношениях» отнюдь не означает приписать ему те черты, которые желательны воспитателю, и в дальнейшем уже иметь дело не с реальными детьми и подростками, а с идеализированной моделью воспитанника, стерильно очищенного от всего нежелательного, а затем «узнать» только те его черты, которые соответствуют этой модели. Но именно так и выглядели дети и подростки на страницах педагогической литературы.
В настоящее время можно считать, что вполне осознается потребность в смене парадигмы в сфере изучения человека как предмета конкретно-исторической психологии. Эта тенденция в большей или меньшей мере оказывается эксплицированной в трудах российских психологов, где человек рассматривается и изучается в его основных «ипостасях»: как индивид; как индивидуальность; как субъект; как «Я-образ»; как носитель социальных ролей в качестве личности, объединяющей и интегрирующей все эти феномены.
90. ПСИХОЛОГИЯ В УСЛОВИЯХ ВОСТРЕБОВАННОСТИ
В годы советской власти психология развивалась как преимущественно академическая наука. Именно такой характер имела деятельность основных психологических учреждений. Достаточно сказать, что до начала 70-х гг. именно таким являлся единственный в России психологический институт (основанный в 1914 г. Г.И. Челпановым). И хотя в этом институте и других научных учреждениях были получены существенно важные результаты, однако практикой они учитывались весьма слабо. Российская психология вправе гордиться работами многих выдающихся ученых, однако эти труды получали недостаточное продолжение в конкретных разработках проблематики обучения, труда, культуры общества. Они оставались в большей или меньшей степени невостребованными в связи с тем, что психология не входила в круг наук, без которых в те времена не могли развиваться общество и государство.
Парадигмальные изменения, которые произошли в психологии на рубеже 80-90-х гг., в качестве своего прямого последствия имели обращение ее к социальной практике. У психологов исчезли опасения, что правда, которую могут нести их изыскания, может не понравиться власть предержащим. Более того, от психологии ожидают, и не без оснований, что она способна предложить ориентиры для социальной практики, открыть то, что недоступно другим отраслям знаний. К концу XX в. в России психология становится востребованной наукой, с большим или меньшим успехом отвечающей вызову времени.
За несколько последних лет резко увеличилось число учреждений, в которых представлена прикладная психологическая проблематика. Издаются многие новые журналы, в которых освещаются результаты практико-ориентированных исследований. При существенном сокращении диссертаций, защищаемых по проблематике общей психологии (что само по себе не является отрадным обстоятельством), во много раз увеличился поток диссертационных работ, посвященных проблемам педагогической, инженерной, военной, судебной и другим прикладным отраслям психологии.
Следует особо выделить востребованность психологии в сфере образования. Уже одно появление психологической службы в школе и повсеместное включение психологов в работу образовательного учреждения свидетельствует о новом этапе распространения ее влияния на все формы педагогической деятельности. Многообразие типов учебно-воспитательных учреждений, присущее новому времени, диктовало необходимость психологического обоснования работы в этих разнохарактерных образовательных системах. Повышение требований к эффективности процессов обучения в школе, которые представляют родители, готовые в ряде случаев оплачивать качественные дополнительные образовательные услуги, вынуждают руководство гимназий и лицеев обращаться к психологам, способным поставить учебно- воспитательную работу на научно обоснованный путь совершенствования и развития. Примечательный факт: весной 1995 г. Коллегия Министерства образования Российской Федерации приняла беспрецедентное решение о «психологизации всей школьной работы в стране». Изменения ситуации в дошкольном воспитании детей, когда государственные дошкольные учреждения, детские сады во многом уступают место семье в решении воспитательных задач, способствовало созданию и развитию системы психологического консультирования семьи, включающего психотерапию. Продолжается развитие психологии труда. Вместе с тем следует сказать о том, что существенно отстает разработка вопросов психологии воспитания, хотя можно назвать ряд исследований, где этой проблематике уделяется серьезное внимание. Новой для психологии в стране оказалась разработка проблем политической психологии.
