ворвался отряд йоменов под предводительством Оливера Монтбелла, и мирный корабль без особых усилий оказался в наших руках.
Монтбелл стал героем дня — храбрейшим из храбрых рыцарей, блещущим галантностью, тогда как сэр Роже, трудящийся в поте лица с утра до ночи, огрубел еще больше. Сэр Оливер был рядом с ним как Оберон в сравнении с медведем. Добрая половина представительниц слабого пола души в нем не чаяла, но сладкозвучные песни сэра Оливера по-прежнему услаждали слух одной леди Катрин.
В корабельных трюмах нас ждала богатая добыча, особо обрадовали нас тонны и тонны зерна. Скот наш, исхудавший на жесткой синей траве, набросился на него с таким аппетитом, будто это был настоящий английский овес.
— С какой бы планеты ни прилетел этот корабль, — воскликнул сэр Роже, — она будет второй планетой, покоренной в нашем славном походе!
Я перекрестился и поспешил оставить барона.
Времени было в обрез, мы знали, что Хуруга, едва исход битвы за Дарову стал ясен, направил на Версгориксан корабль со срочной депешей, а время, необходимое, чтобы достигнуть этой удаленной планеты, собрать и подготовить к боевым действиям имперский флот, и, наконец, примчаться сюда, утекало день за днем.
Главой гарнизона Даровы, состоящего в основном из женщин, детей и стариков, сэр Роже назначил свою жену. Я не люблю пространные напыщенные речи, коими в великих хрониках обычно описываются сильные мира сего… но не будет преувеличением сказать, что я знал эту супружескую чету не только с внешней стороны, я знал их души. О, как была трогательна сцена их прощания!
Как сейчас у меня перед глазами стоят образы благородного рыцаря и наипрекраснейшей леди. Прощание происходило в опочивальне леди Катрин среди увешанных гобеленами стен, разбросанных по полу шкур, в свете неярких светильников, среди вещей, которыми баронесса постаралась скрасить свое жилище, чтобы оно не казалось таким чужим и холодным.
Леди Катрин стояла в стороне, пока муж прощался с детьми. По щекам маленькой Матильды текли слезы, но Роберт, хоть и с трудом, сдерживал рыдания, он был настоящий де Турневиль. Расцеловав, обласкав детей, барон медленно выпрямился и подошел к жене. Он был небрит, жесткая, как проволока, щетина торчала на его обожженном горбоносом лице. Серые глаза были воспалены, а мускул на щеке непрерывно подергивался. И несмотря на грубый камзол йомена и залатанные штаны, сэр Роже все же выглядел чистым и опрятным.
— Пора.
— Да. — Леди Катрин вся сжалась.
— Я верю… — Барон откашлялся. — Я думаю, Вам не придется ни в чем нуждаться.
— Да…
— Помните, что все англичане должны овладеть версгорским языком, мы не должны быть глухонемыми среди врагов. Не доверяйте пленным, на каждого пленного — два охранника.
— Да, — кивнула леди Катрин. Локоны ее волос, подобно застывшим морским волнам, покоились на плечах. — Да, — повторила она, — я все помню, я помню, что зерно можно давать только коровам…
— Это, действительно, очень важно, и не забывайте пополнять запасы из версгорских амбаров.
Они помолчали.
— Пора, — опять молвил барон.
— Да будет с Вами Господь, милорд.
Он постоял немного, вслушиваясь в тишину.
— Катрин…
— Да, милорд?
— Вы обижены на меня… — Слова с трудом давались барону. — Я пренебрегал Вами…
Она молча протянула ему руку, и он осторожно коснулся ее.
— Каждому человеку свойственно заблуждаться, милорд.
Сэр Роже с мольбою взглянул в голубые глаза.
— Катрин, подарите мне что-нибудь на память, талисман…
— Ради Вашего благополучного возвращения… — начала она.
Сэр Роже радостно вскрикнул и заключил жену в объятия.
— С победой и только с победой, Катрин! С Вашим талисманом я брошу к ногам Вашим всю Империю! Дайте талисман.
Баронесса высвободилась из его объятий и отступила на шаг. Губы ее дрожали.
— А когда Вы начнете искать Землю, милорд? — прошептала она.
— Какая честь возвратиться в наш маленький дом, оставив все звезды врагу? — тщеславно возразил он.
— О, Господи… — сорвалось с уст миледи, и она вышла.
Барон остался один, в холодных коридорах звучали ее гулкие шаги, затем он вздохнул и стремительно вышел.
Глава XVI
Поначалу барон думал лететь на одном вместительном корабле, но затем его планы изменились — решено было отправляться небольшой флотилией.
Придворный живописец богато расписал наши суда, и теперь, сверкая золотом и пурпуром, на бортах красовались фамильные гербы де Турневилей и гигантские английские львы.
Вскоре Териксан остался далеко внизу, а мы окунулись в странное состояние, называемое версгорцами «сверхсветовым полетом», при этом находящиеся на борту, якобы пребывают не в трех, как по Эвклиду, а уж не знаю в скольких измерениях.
Опять со всех сторон нас обступали звезды, и мы коротали время, давая названия незнакомым созвездиям, как то — Рыцарь, Пахарь, Арбалет и другие, в том числе и такие, написать которые даже рука не поднимается.
Путешествие заняло всего несколько дней, но этого нам хватило, чтобы передохнуть и набраться сил, так что, достигнув планетной системы звезды Водавант, мы чувствовали себя бодрыми и посвежевшими.
Как любопытно, прежде мы даже не догадывались о существовании такого множества разнящихся по размерам и цвету солнц… Версгорцы, подобно людям, предпочитали солнца небольшие и желтые, тогда как Водавант была много больше, краснее и холоднее, и имела (случай нередкий) всего одну обитаемую планету. Версгорцы, вероятно, нашли ее холодной и тусклой, и поэтому пока не трогали джаров (так называли себя туземцы); они только запретили им, под угрозой истребления, осваивать новые колонии и вынудили подписать невыгодный торговый контракт.
Планета джаров уже нависла над нами, подобно огромному круглому щиту, избитому и проржавевшему, когда показались боевые корабли туземцев. Мы поспешили остановиться, точнее, сбавить скорость, перейдя на «гиперболическую субсветовую орбиту», аналогично поступили и джары. Моя бедная голова буквально раскалывается от этих мудреных задач небесной навигации, поэтому оставим их разрешение астрологам и Ангелам.
Барон пригласил адмирала джаров посетить наш флагманский корабль (естественно, переговоры велись на версгорском языке и, как всегда, при моем содействии). Не вдаваясь в подробности, я передам здесь только самую суть произошедшего тогда разговора и в общих чертах опишу встречу.
Прием был устроен так, чтобы потрясти предполагаемых союзников роскошью и великолепием убранства. Коридоры, от входного шлюза до трапезной, заполонили воины. Лучники надели зеленые камзолы, украсили шляпы перьями и гордо держали в руках свое смертоносное оружие; пехотинцы, в начищенных до блеска шлемах, сомкнули пики, образовав арку вдоль всего прохода. Там, где коридор был достаточно широк и высок, красовались кавалеристы в полном вооружении и в парадных доспехах, со
