Дом был погружен в темноту, только в холле горел небольшой ночничок, по просьбе Натальи освещавший место прежнего залегания покойного продавца. А пусть знает, что оно под контролем. Перед крыльцом, перекрывая к нему доступ, стояли две машины с приоткрытыми окнами. В нашей, как и предполагали, спал богатырским сном Дмитрий второй, в машине Дениса богатырским сном почивали братья Савельевы. Надо же, какие заботливые! Так бесшумно прибыли. Распоясавшиеся в траве кузнечики выдавали немыслимые трели, заглушавшие сводный хор лягушек, распевавшихся где-то внизу у реки. И от этих мирных, без комариного писка звуков веяло таким уютным спокойствием, что не хотелось уходить. Подложив под себя пледы, мы в живописном беспорядке расселись на крыльце, внимая бесплатному концерту, который удачно дополняли легкие похрапывания Паши и Гоши.
Мне показалось, что я не засыпала. Просто закрыла глаза, а открыла, когда стало совсем невмоготу – заломило спину. Распрямлялась медленно и с трудом, жалея при этом дочь и Наталью. У них все впереди. Подруга ухитрилась скособочиться так, что напоминала овальную баранку – «челночек» называется. Только с одной стороны надкусанную. Алену вообще не было видно – завернулась в плед, оставив на свободе один нос. По нему я и определила, что подголовником ей служит Наташкин «окорочек». Что служило подушкой мне, не помню. Вполне объяснимо, если вообще не помню самого факта сна. Было совсем светло, хотя солнце еще только готовилось к своему торжественному выходу. Предтеча – розовый цвет неба разных оттенков, от слабого до насыщенного, завораживал. Но, увы, картина не была полномасштабной – мешал дом. Оценив свои возможности по достоинству, я сделала неутешительный вывод: ни через одну машину не перепрыгну. И это радует. Хотя бы тем, что я все еще в своем уме.
Решение пришло быстро. Я же говорю, что в своем уме. Осторожно проникнув в дом, а затем в нашу несостоявшуюся спальную комнату, я выпрыгнула из окна, порадовавшись отсутствию внизу решетки. Кто- то додумался прислонить ее к стене. Сигануть вниз было минутным делом, причем продуманным. Не понравилось само приземление, хотя я и обеспечила себе лучший аналог соломки – подушку, предусмотрительно скинутую вниз, чтобы предотвратить жесткую посадку. Однако безмозглая подушка вообразила, что ее дело сторона. Этой стороны она и придерживалась, тогда как я целенаправленно свалилась прямо на бетонную отмостку под окном, в полуметре от «соломки». А все потому, что мне послышались шаркающие шаги в холле. Кто-то решил заглянуть в нашу комнату. Ну я и застеснялась…
Несмотря на определенные сложности приземления, на ноги я вскочила быстро, со второй попытки. И сразу же рванула за угол, к тропинке, ведущей к реке. Подушку прихватила с собой намеренно, кто знает, что вообразит посетитель, обнаружив ее под окном. Нет бы сначала наведаться на крыльцо. Именно там лучший вариант объяснения – нас принудительно выселили из комнаты. Вместе с вещами.
Подушка, цепляясь по дороге за кусты, выпадала из моих рук не единожды. Был момент, когда я вообще решила временно от нее избавиться. Но она неожиданно вспомнила роль соломки. Шлепанцы заскользили по мокрой от росы траве, и я пожалела, что не обучена слалому. На крайний случай – технике безопасности при скоростном спуске с гор. Взбрыкнув, шлепнулась на вовремя подвернувшуюся подушку и от души порадовалась, что она тоже не обучена слалому.
Оказавшись, наконец, на берегу, я постаралась вспомнить цель, с которой, можно сказать, рискуя собственным здоровьем, сюда скатилась. Напрашивалась только одна причина: простирнуть в реке основательно изгвазданную наволочку. Потом… потом ее следует сразу же выкинуть. Да кому нужна такая рвань?
Я с тоской посмотрела на алеющую полоску востока. И обругала себя за беспамятство. С берега наблюдать восход солнца было несравненно хуже, чем сверху. Какая нелегкая понесла меня к реке? В первоначальный план этот безумный бег с препятствиями не входил, я собиралась обежать дом с тыла и застыть у его правого крыла. Вот там обзор так обзор!
С надеждой, что, возможно, еще не все потеряно, кроме одного шлепанца, я подхватила несчастную подушку и ринулась назад. Почти сразу утратила и второй шлепанец, зато через пару метров обнаружила первый, но поднимать не стала. Спускаться в них еще кое-как можно, но карабкаться вверх… Ноги выскальзывают. Потом за шлепками сбегаю… Если их ночной обходчик в маске не зашвырнет куда подальше..
Как, кстати, я о нем вспомнила – наверх летела стрелой, а посему восход мы с подушкой все-таки застали. Уложились минута в минуту, присоединившись к хорошо знакомому родному сообществу, но без хозяев дома. Меня приветливо поздравили с добрым утром. Я в долгу не осталась и сразу застыла от восторга. Удивительная картина! Такое ощущение, что не просто встречаешь новый день, а получаешь дорогой и эксклюзивный подарок прямо из ласковых рук родной земли. Ахи и охи постепенно сходили на нет – обратно пропорционально восходящему светилу, несущему с собой убойную жару. Дольше всех восторгалась Наташка, предположившая, что именно я это великолепное зрелище и организовала. Иначе с чего мне выглядеть так, как будто я секунду назад с неба свалилась. Усталая, поцарапанная, но довольная. А главное, с растрепанной подушкой, сыгравшей роль парашюта.
– «Ночевала тучка золотая на груди утеса великана…» – ласково погладила меня по плечу дочь.
– Только Ефимову не проболтайтесь! – прыснула Наташка. – Он живо все утесы с землей сровняет. Одной титановой лопатой. И золото с нашей «тучки» пообтрясет. Веерными граблями.
– Ему некогда! – играючи помахивая подушкой, заявила я. – Он шестой год в гараже разбирается. Лопату фиг найдешь.
– Ирка, что ты сотворила с чужой вещью? – ахнула подруга, окончательно сконцентрировав взгляд на мне. Дим-2 с Аленой тоже мной залюбовались. Никто не сдвинулся с места – ждали разъяснений. Да кто бы возражал!
– Я на подушке с горки каталась! Теперь, чтобы избежать разборок, придется ее куда-нибудь спрятать… В доме, кажется, есть душевая кабина? Пойду приведу себя в нормальное состояние. Натуля, разберись с этой штуковиной.
Я ловко швырнула подушку подруге, она от нее отмахнулась, откинув к моим ногам.
– Ну как хочешь, – заявила я. – Димчик, через сколько минут выезжаем? Может, прямо сейчас?
Дим-2 ответил четко и ясно:
– А фиг его знает. Как соберемся. Да и с ребятами, наверное, надо проститься… Ирина Александровна, что с вами? Вы меня слышите?
Да все я прекрасно слышала. И уж тем паче Наташку, успевшую заметить, что иногда я вообще никого, кроме себя, не слышу. А вот ответить по-существу я никому не могла, хотя и пыталась. Парализовало! Следом за подушкой, благодаря моему очередному закидону улетевшей к слабенькому кусту смородины. На нем она и зависла. В итоге все таращились на меня с преогромным интересом, пытаясь по легкому трепету губ определить, с чего бы это мне так переживать за подушку, которая вообще уже доброго слова не стоит. Пожалуй, проявленный ко мне интерес был большим, нежели к выходу светила на трудовую вахту. И никто не видел того, что видела я: через открытые настежь ворота условного забора медленно въезжал «мерседес». Без водителя…
Продолжения я не видела. Взяв меня в плотное кольцо, троица родных людей пыталась вернуть меня в нормальное состояние. Всяк по-своему. В конце концов, из-за несогласованности действий уронили «мое достоинство» на щетинистую траву и принялись обсуждать, что со мной делать дальше. Можно подумать, первый раз видят меня в роли «тормоза».
Я не выношу, когда меня во спасение шлепают по щекам, трясут, как плодовое дерево, да еще собираются полить холодной водой. Уползти от чрезмерной заботы мне не удалось. Зато удалось обругать всех и тем дать понять, что со мной уже все в полном порядке. При одном условии: если подтвердится одно маленькое обстоятельство – наличие на участке машины Пашкина, вернувшейся к хозяину своим ходом, без водителя. Если не подтвердится, я готова к новым мучениям.
К счастью, наличие машины подтвердилось. Без водителя. Она недалеко отъехала от ворот. Толкачи страховались, не желали тесного знакомства. Дим-2 вместе с Аленой резво кинулись к ней. Наталья замешкалась, пытаясь придать мне сидячее положение. Но не выдержала испытания любознательностью и с наказом «Отдохни пока!» легким толчком уложила меня обратно. Поднявшись самостоятельно, я отряхнулась, со вздохом полюбовалась на ободранную коленку и, слегка прихрамывая, потрусила вслед за остальными. При этом меня обошли выскочившие из дома братья Савельевы, на бегу жевавшие бутерброды. Пахнуло ароматом качественной сырокопченой колбасы. Я прибавила прыти в намерении еще раз вдохнуть и запомнить чудесный запах. Знания совсем не лишние, помогут сориентироваться во время завтрака.
