Ветер из Ига

— Да нет же, с чего ты взяла?

— Больше всего я люблю змей. Только вы не говорите никому об этом. Это секрет.

— Змея? Хэби? — Дзатаки пробил ледяной пот, его рука самопроизвольно легла на рукоять меча, впрочем, никто из окружающих, казалось бы, не заметил страшного подтекста. Хотя, как бы они могли заметить, если Дзатаки никогда не распространялся перед домашними о своей службе в ордене «Змеи».

— Ты хотела бы, чтобы тебя называли Хэби, или Хэби- тян? — взяв себя в руки, продолжил разговор даймё.

— Нет. Я не змея. Змеи, конечно, очень красивые, они блестящие, грациозные, гибкие, у моего отца было полным-полно змей. Но я не хочу, чтобы меня звали змеей. Змеи больно кусаются, и их яд может убивать. Отец умел укрощать своих змей, и они никогда не кусали его. Я хочу быть укротительницей змей — Тсукайко. Я видела настоящую укротительницу змей, когда бродячие актеры приезжали к нам в замок. Укротительница змей — это не змея, это женщина, одетая в красивое переливчатое кимоно с поясом и в ярких зеленых штанишках. У нее на ногах сандалии с ракушками, а на голове столько драгоценных гребенок, и они так блестят…

— Хорошо, пока ничего более интересного не придумали, будешь Тсукайко! — насмеявшись, подытожил Дзатаки. — Не имею ничего против заколок и сандалий с ракушками, только вот змей мы тебе лучше пока сделаем игрушечных, а то кто его знает, как оно еще обернется.

На самом деле теперь возникшая вначале ассоциация с орденом «Змеи» уже не так пугала князя, куда более важно было то, что девочка вспомнила, что жила в замке, у отца было множество змей, и что в замок однажды приглашали бродячих актеров. Еще немного, и она назовет провинцию, в которой находится этот самый замок, и тогда уже можно будет засылать гонца к ее родителям.

Все получалось как нельзя лучше.

Глава 23 Северный и южный стиль фехтования

Самурай должен рано жениться, чтобы не забивать затем себе голову вопросами, где достать женщину, когда она необходима, или раздобыть денег на куртизанку. У самурая голова не должна быть занята вопросами удовлетворения плоти, не то его плоть будет думать за его голову.

Грюку Фудзико. Из книги «Дела семейные»

Марико вылила ковш воды на голову намыленного Сиро, когда вода стекла и мальчишка протер глаза, показала, что тот может идти в ванну. С того дня, как Марико в первый раз перешагнула порог своего нового дома, дел у нее было невпроворот. И за домом проследи, и служанкам указания дай, сбегай в конюшню и проверь, чтобы конюх не позабыл вытереть взмыленного жеребца и не давал ему — разгоряченному — воды, а лучше погулял бы с ним, пока тот не оклемается, сердечный. Было еще одно важное дело — без устали тренироваться с мужем на мечах. Шутка ли сказать, ее супруг, господин и защитник владел чудовищным северным стилем фехтования и совсем не знал южного разговора меча, на котором без устали вели свои беседы мечи самураев ее отца, самураев сегуна, а значит, на котором разговаривал весь сегунат! Невозможное упущение!

И теперь этот полуварвар, как за глаза Дзёте называли другие самураи, должен командовать ими. Да уж, мало того что угораздило родиться на диком Хоккайдо, так еще и рубиться как люди не умеет… об этом следовало подумать Марико.

Северный стиль. О, этот хваленый северный стиль! Марико в первые три дня выяснила, что такое северный стиль, и с удовольствием обсмеяла бы Дзёте, не будь он ее мужем. Над супругом смеяться было не принято, к тому же страшно, он мог и ответить. И хоть Дзёте за целый месяц семейной жизни ни разу не поднял на Марико руку, она наслышалась дома о северных мужчинах и не верила в его показное смирение. Небось, сидит сиднем, думает, думает, как пещерный дух, а потом раз — и в глаз, два — и в ухо, три — и в нос.

У Марико и так большой нос, весь в отца, не хватало еще, чтобы сломал.

Поэтому она без всяких там женских смешков и издевок просто подошла как-то к тренирующемуся во дворе муженьку со своим мечом, который молодая жена держала за спиной, да и потребовала, чтобы суженый научил ее северным приемам. А сама хвать меч из-за спины, встала в боевую стойку, мол, нападай, или будешь убит.

Тот, нечего делать, стал осторожно нападать. Да только северная техника — смех, а не техника, пока он одно движение проделывал, ловкая, легкая Марико его обошла, да и ласково так по поясу чиркнула. Раз! Убит.

И снова в стойку. Дзёте на нее прет, пыхтит, как в постели никогда еще не пыхтел, меч над головой занес, да и рубит, точно крестьянин чурбан деревянный.

Страшно. Всем, слугам и служанкам, единственному самураю мужа страшно, всем, только не Марико. Южный стиль на то и южный, что ловкий, быстрый и неотвратимый. Южане испокон веков не ростом и мощью берут, а темпераментом да скоростью, умением да навыком. Пока скучный обстоятельный Дзёте одно движение проделывал, Марико пять сделать успела. И ничуть при этом не устала, потому как удары сердца считала, принимая и отдавая силу, окутывая желанием и радостью своего избранника.

И вновь южный стиль над северным возобладал, Дзёте весь в поту, глаза вытаращены, меч в землю вошел, так хотел наглую супружницу расколоть надвое, а она жива и здорова, из-под убийственного удара юркой ящеркой вывернулась и свой меч к горлу возлюбленного приставила.

— Нет, не учат вас на севере, — сокрушенно покачала курчавой головкой воительница Марико, совсем не японской головкой. — Вдовой горькой вознамерился ты меня оставить, господин, — сказала и отвернулась, прямую спину с поясом, завернутым точно бабочка, суженому явила.

Не смог Дзёте ударить жену в спину, за рукав ее схватил, к себе лицом развернул и тут же напоролся разом на веселый озорной взгляд и клинок, что ласково кольнул его в кадык и тут же ушел в сторону.

Дзёте схватился за горло, да глянь — крови нет. А жена уже не смеется, смотрит на мужа печально.

— И правда, увалень я и есть увалень. — Поклонился супружнице Дзёте. — Кабы умел, как ты, мечом играть, кабы знал то, чему в южных ханах обучают…

— Что же мешает? — Марико потупилась. — Разве я не целиком и полностью принадлежу вам? Разве я не обязана слушаться вас во всем? — Она помолчала, ожидая, пока до ее мужа дойдет смысл сказанного. — А раз должна я вам подчиняться, то стоит вам только приказать обучить вас искусству южного боя, я сразу же и приступлю к тренировкам.

Сказала и пальцы мысленно скрестила за спиной, боялась очень, что муж по злобе или из-за хоккайдского упрямства вообще ей пользоваться мечом запретит.

Не запретил, самураи с севера хоть и волосаты чрезвычайно, хоть и мрачны, но науку ценят и не отказываются, коли новое знание им само в руки идет.

С того дня каждый день Марико в роли сенсея — учителя, принялась обучать своего неуклюжего мужа и его сына Сиро южному стилю фехтования.

Глава 24 Гонец от Осибы

Начальник, плохо знающий свое дело и оттого имеющий массу помощников, невольно вынужден полагаться на советы нижестоящих. Он живет по указке людей, которым должен указывать сам.